— Простите, что, ваша светлость? — по лицу Даррена уже струился пот.
— Вон из нашего дома! — процедил сквозь зубы Клермон. — А не то я велю слугам вышвырнуть вас отсюда.
Даррен и Чарис так быстро пошли к дверям, что при других обстоятельствах мне стало бы смешно. Но сейчас мне было слишком больно, слишком обидно. И я с трудом сдержала слёзы.
— Полагаю, мадам Табите будет лучше не знать о том, что ваш брат был здесь, — сказал его светлость. — И прошу вас простить меня за то, что я вообще пригласил его сюда. Я и подумать не мог, что всё закончится подобным образом.
Я кивнула.
— Да, я ничего не скажу матушке. А вам не за что извиняться. Вы не виноваты в том, что мой брат оказался неблагодарной скотиной и не имеет ни капли жалости к собственной матери. Но, по сути, он не сказал ни слова неправды. Он просто произнес вслух то, о чём мы с вами предпочитаем молчать.
Его светлость развернул меня к себе, заглянул в глаза.
— Мне не нравится ваше настроение, Лорейн! Но я не сомневаюсь, что оно переменится после того, как я вас кое с кем познакомлю.
И он, снова взяв меня за руку, повел меня в сторону малой гостиной.
Глава 59
Там дожидался нас невысокого роста полный мужчина лет сорока. Когда мы вошли, он вскочил и поклонился.
— Счастлив приветствовать герцогиню Клермон! — сказал он, широко улыбаясь.
— Дорогая, позволь представить тебе барона Герена, главного закупщика продуктов для королевского двора, — сказал его светлость.
Я улыбнулась в ответ, чуть наклонив голову и позволив барону поцеловать мою руку.
— Что привело вас в наши края, ваша милость? — спросила я.
Мне было неведомо, как осуществлялись эти самые закупки, но я понимала, что наше герцогство находилось слишком далеко от Валье-де-Браво, чтобы закупать продовольствие именно здесь. Пока молоко, мясо или зелень будут доставлены к королевскому столу, они уже потеряют товарный вид. А ведь его величеству наверняка подавались самые свежие продукты.
— Вы не поверите, ваша светлость, — чуть смутился гость, — я прибыл сюда ради ваших соленых огурцов.
Услышанное было слишком невероятным, и я вздрогнула. Откуда он мог узнать про мои огурцы? Месье Корден в Альенде знал меня исключительно как мадемуазель Лорейн. Я не называла ему даже своей девичьей фамилии, не говоря уж о нынешнем титуле.
Поэтому я смотрела на него с изумлением и молчала. Я просто не знала, что сказать.
А потом перевела взгляд на герцога, ожидая вспышки негодования с его стороны. Не мог же он спокойно отнестись к тому, что имя его жены связали с какими-то огурцами.
Но, как ни странно, внешне его светлость был невозмутим.
— Должно быть, вы, ваша светлость, спрашиваете себя, как я узнал о вашем столь занимательном развлечении? Если его светлость позволит, я расскажу обо всём по порядку.
Герцог кивнул, и когда мы расположились в креслах, барон начал свой рассказ:
— По долгу своей службы я много езжу по стране, стараясь в кулинарии каждой ее провинции отыскать что-то особенно необычное, что может потрафить взыскательному вкусу его величества. Закупками обычных продуктов, коих полным-полно на каждой ярмарке, я обычно не занимаюсь — на это у меня есть много подчиненных. Меня интересует только то, чем можно удивить его величество. А полагаю, вы прекрасно понимаете, что удивить короля не так-то просто. К его столу каждый день подают десятки самых разных блюд, и многими из них он давно пресытился. А потом он всегда особо отмечает какие-то оригинальные яства, рецепты которых мне удается раздобыть.
Предисловие оказалось довольно долгим, и я нетерпеливо вздохнула, ожидая, когда же он перейдет к самой сути.
— Некоторое время назад, весной, я проезжал через Альенде, остановился там на ночлег в таверне «Меч рыцаря» и попробовал за ужином блюдо, которое тамошний повар подал мне в добавление к мясу. Это были те самые соленые огурцы. Признаться, я был изумлен. Я никогда не воспринимал огурцы как то, что может быть съедобным. И если бы месье Корден сразу сказал мне, что я собираюсь есть, я бы, пожалуй, от этого воздержался, поскольку полагал их в некоторой степени ядовитыми. Но поскольку проба уже состоялась, и вкус их нашел отменным, то отступать было поздно. И я подумал, что, пожалуй, такое блюдо может прийтись его величеству по вкусу.
— Вы подали огурцы королю??? — я затаила дыхание.
Но он покачал головой:
— Еще нет, ваша светлость. Дело в том, что когда я захотел приобрести у месье Кордена большую партию соленых огурцов, то оказалось, что он преподнес мне остатки. Свежую же партию этого лакомства он ожидал только осенью. Я попытался выведать у него имя его поставщика, но он сказал, что мало что знает о нём и сам. Я выяснил только, что огурцы ему привозит из какой-то деревни молодая барышня по имени Лорейн. Простите меня, ваша светлость, если мои слова кажутся вам бесцеремонными, — барон Герен чуть покраснел. Я купил у месье Кордена всё, что у него оставалось, но это был лишь небольшой туес с огурцами. И я никак не мог подать их его величеству — если бы они понравились ему, он затребовал бы их снова, а мне было нечего ему предложить. Поэтому я решил отложить этот вопрос до осенней ярмарки в Альенде. Когда же я вернулся в Валье-де-Браво, меня пригласили на ужин в дом маркиза Абеляра, который доводится родственником моей супруге.
А вот теперь пазл начал складываться. И я уже примерно понимала, что он скажет дальше.
— И в качестве небольшого подарка я преподнес его сиятельству за ужином тот самый туес с вашими огурцами. Признаться, я думал его удивить, но он сказал, что уже пробовал нечто подобное в поместье. Разумеется, это весьма меня заинтересовало. Господин маркиз поведал мне, что это лакомство готовила некая мадемуазель Ревиаль, которая проживала неподалеку от имения его светлости. И звали эту мадемуазель именно Лорейн! Простите, ваша светлость, — он перевел взгляд с меня на герцога, — надеюсь, мой визит вы не сочтете за оскорбление. Я приехал сюда, чтобы отыскать мадемуазель Ревиаль и случайно оказался на этом приеме. Именно тут я и узнал, что речь идет о самой герцогине Клермон!
Клермон небрежно взмахнул рукой.
— Нет-нет, сударь, вы ничуть меня не оскорбили. Напротив, мне приятно, что вы оценили то милое развлечение, которому отдает свое свободное время моя супруга.
Мне показалось, что я ослышалась. Я ждала гнева или хотя бы недовольства, а он сказал это так спокойно!
— Рад это слышать, ваша светлость! — воскликнул барон. — И раз уж я оказался здесь, то позвольте мне набраться наглости и попросить у ее светлости продать мне пару бочек этих огурцов, если они вдруг есть в наличии.
Прежде, чем ответить, я посмотрела на Клермона, и только когда он кивнул, кивнула и я. Вопрос о цене мы отложили до утра — мы и так уже слишком много времени уделили этой беседе в ущерб общению с нашими гостями в бальной зале.
Барон откланялся и удалился, а я, дождавшись, когда за ним закроется дверь, сказала:
— Простите, ваша светлость, что ваше имя вдруг оказалось связано с тем делом, что наверняка вас оскорбляет. Но когда я стала им заниматься, я не могла предугадать, что однажды стану герцогиней Клермон и это может бросить тень на ваше имя.
Меня беспокоило, не сочтет ли он это нарушением нашего договора, и не откажется ли на этом основании выдать мне причитающееся вознаграждение.
— Вам не нужно беспокоиться об этом, Лорейн. Я понимаю, что это случилось безо всякого умысла с вашей стороны. Вы делали всё, что могли, чтобы помочь вашей семье выбраться из нищеты, и это заслуживает не осуждения, а восхищения. И после того, как мы расстанемся, вам тоже нужны будут средства к существованию. Простите, но я только сегодня, после слов вашего брата, понял, в какую неприятную авантюру я вас втянул. Я думал только о себе и полагал, что солидная сумма, которую я вам пообещал, вполне компенсирует те неудобства, которые у вас возникнут. И я совершенно не принимал в расчет вашу репутацию.