Прежде всего, мне нужно было выяснить, что случилось с его величеством на самом деле. Было ли это злоумышленное отравление, или всё произошло случайно? В конце концов, король уже не молод, и его желудок мог просто не принять определенный продукт. Но если так, то доказать это будет практически невозможно. Вряд ли дядюшка согласится принять такое простое объяснение — куда интереснее объявить себя жертвой коварного покушения. Тем более, если в этом покушении можно обвинить женщину, которую ты считаешь неподходящей женой для своего племянника.
Но если его величество знает, что никакого покушения на самом деле не было, то я был уверен, что сумею убедить его снять это нелепое обвинение. Достаточно будет рассказать ему, что наш с Лорейн брак не вполне настоящий. И на это придется пойти, чтобы расследование в отношении герцогини Клермон было прекращено.
Сложнее будет доказать нашу невиновность, если покушение всё-таки было. Тогда для того, чтобы очистить имя Лорейн, нужно будет найти настоящего отравителя.
У короля не было явных врагов — тех, кто открыто был бы к нему в оппозиции. Его величество был добрым и справедливым монархом, его любили и аристократия, и простой народ. И даже терезийцы, которые уже много лет враждовали с нами, не имели ничего против самого короля. Они всего лишь хотели присоединить к Терезии спорную территорию.
Но при внешне спокойной политической ситуации в стране я не мог не понимать, что желающие отправить его величество к праотцам всё-таки были. У короля Дамиана Пятнадцатого не было детей. Он был женат лишь однажды уже в весьма почтенном возрасте, и его молодая жена умерла при родах. Малютка-дочь скончалась в тот же день. И это событие так потрясло его величество, что жениться снова он уже не смог.
Ни младших братьев, ни родных племянников у него тоже не было, а это означало, что после его смерти претендовать на трон смогут дальние родственники или даже представители совсем других династий.
Но думать об этом мне сейчас совсем не хотелось. Я всегда сторонился придворных интриг. Я искренне любил его величество, и хотя я сам мог стать одним из претендентов на корону, я всегда отвергал даже саму мысль об этом.
Поэтому я предпочел сосредоточить свои мысли на другом. На том злополучном письме, которое могло стать причиной и всех последующих событий.
Кто из гостей мог его украсть? Та давняя история с передачей провинции Деланже Терезии не описывалась в дошедших до нас книгах. Это была тайна за семью печатями, знали о которой только участники тех событий. В их семьях она, разумеется, передавалась из поколения в поколение, и наша семья была тому примером.
Тот, кому эта история была не известна, никогда не осознал бы значения старого письма в моей библиотеке. Более того, в библиотеке было множество куда более интересных и ценных вещей и случайно заинтересоваться содержанием написанного от руки текста гость наверняка не мог. Нет, с большой долей вероятия я предполагал, что письмо искали целенаправленно. Человек, который взял его, заранее знал, что он должно быть там.
Моему прапрадеду Жерому было трудно удержаться и не похвастаться дома тем, как остерег своего короля от неосторожного шага и был вознагражден высоким титулом. Разумеется, столь же словоохотливыми могли оказаться и другие придворные, что были в тот момент подле Максимилиана Десятого.
Когда мой предок почувствовал ментальную магию в кабинете его величества, он не сразу решился войти туда без приглашения короля. Максимилиан был весьма строг к таким вещам. Маркиз Клермон (на тот момент еще действительно маркиз, а не герцог) был вынужден обратиться к начальнику королевской стражи, который был сильным боевым магом и мог противостоять менталисту. А еще им потребовалось привлечь главного мага королевства, дабы снять чары, что наложил на его величество граф Тизье. Таким образом, о подписании королем указа о передаче Терезии нашей провинции знали как минимум трое.
Осталось только выяснить фамилии людей, занимавших в то время должности начальника стражи и главного мага. И в этом, как я надеялся, мог мне помочь сам король. Он был блестящим знатоком истории. Но если даже он не назовет мне их, то придется порыться в старинных книгах. И хотя я понимал, что эти фамилии могут вовсе ничего мне не сказать — их предки в результате приобретения новых земель или многочисленных браков могли сейчас зваться совсем по-другому, — за эту ниточку всё-таки следовало потянуть.
В Валье-де-Браво мы прибыли ранним утром. Рабочий день королевского дознавателя еще только начался, но он пригласил меня к себе в кабинет незамедлительно — как только лейтенант Пике доложил ему, кого он привез.
— Ваша светлость, но как же так? — месье Баруш был явно испуган. — Я не отдавал распоряжения о вашем задержании! Если этот Пике что-то перепутал, я добьюсь, чтобы он понес заслуженное наказание.
— Нет-нет, сударь, — возразил я, — лейтенант здесь совершенно ни при чем. Я сам настоял на этой поездке в столицу. Раз уж моей супруги не оказалось в поместье, и у нее не было возможности оправдаться, я решил, что должен это сделать сам. Полагаю, вы со мной согласны, месье, что защищать доброе имя жены — это законная обязанность ее мужа?
Он, разумеется, согласился.
— Но вы же понимаете, ваша светлость, что теперь я обязан буду задать вам те вопросы, которые я должен был задать вашей супруге?
Но я покачал головой:
— Это будет бесполезной тратой времени, месье Баруш, потому что я не намерен на них отвечать. Вернее, не так. Я не стану отвечать на них, если мне станете задавать их вы.
— Вот как? — растерялся он. — И на чьи же вопросы, ваша светлость, вы готовы отвечать?
— На вопросы его величества, — спокойно сказал я и улыбнулся.
Но месье Баруш сдался не сразу. Он пытался сослаться на то, что время еще слишком раннее, чтобы он мог отправиться с докладом к королю. И только мое напоминание о том, что это — дело государственной важности, и речь идет о жизни его величества, заставило его отправиться во дворец.
Он вернулся через час и объявил мне, что его величество готов меня принять. Я видел, что ему ужасно хотелось бы присутствовать при нашей беседе, но он явно не был на нее приглашен.
И потому я отправился во дворец один. Вернее, в сопровождении всё того же лейтенанта Пике, и чтобы не шокировать встречавшихся нам в коридорах придворных, нам с лейтенантом пришлось делать вид, что мы просто мило беседуем.
Но в кабинет короля я вошел уже в одиночестве. Его величество сидел в массивном кресле за большим столом. Едва я переступил порог, он указал мне рукой на стул напротив и вздохнул:
— Значит, ты решил лишить меня возможности посмотреть на твою супругу?
Глава 64. Герцог Клермон
Я опустился на стул и вздохнул:
— Надеюсь, ваше величество, это обвинение не было лишь предлогом для того, чтобы привезти мою супругу в столицу, дабы вы могли на нее посмотреть. Потому что если это так, то это весьма жестоко с вашей стороны.
Он почти обиделся:
— Конечно, нет, Бернард! Как ты мог такое подумать? Это слишком серьезный вопрос, чтобы с ним шутить.
— Значит, отравление всё-таки было?
Его величество выглядел чуть хуже, чем прежде. У него был нездоровый цвет лица, со щек исчез румянец, а сами щеки ввалились, отчего скулы стали выделяться резче. Судя по всему, это и были последствия неприятного происшествия.
— К сожалению, было, мой мальчик! — теперь тяжкий вздох издал уже он. — И я признаюсь тебе, что ужасно испугался. Ведь до этого момента я тешил себя мыслью, что мои подданные любят и уважают меня.
— Но так оно и есть, ваше величество! — воскликнул я. — Я не могу говорить за всех, но из-за одного дурного человека, что осмелился на вас покушаться, вы не должны думать дурно о своем народе. И уверяю вас, что ни я, ни моя жена не имеем к этому ни малейшего отношения. Если вам будет угодно, я готов буду пройти любую проверку. И моя супруга тоже.