Отчего-то эта мысль расстроила меня. Неужели я так быстро привыкла к титулу герцогини? А ведь я изначально знала, что он принадлежит мне лишь на время.
Вдалеке скрипнула дверь, и стало слышно, как по полу коридора зацокали лапы Дельфины. И уже через несколько секунд ее красивая мордочка появилась в дверях.
Собака приветственно замахала хвостом и натянула поводок, стремясь ко мне. И вдруг шерсть ее вздыбилась, а радостное поскуливание сменилось рычанием. И рвалась она теперь уже совсем в другую сторону.
Я помнила, что ее обидел кто-то из гостей. Не захотел помочь, когда она в этом нуждалась. Бросил в лесу.
И сейчас, когда она, хрипя, бросалась на маркиза Абеляра, Мэнсфилд с трудом мог ее удержать.
Неужели, это был маркиз? Всегда такой обходительный и вежливый молодой человек, к которому я испытывала самую искреннюю симпатию! Не воин, не охотник, а талантливый художник, из-под пера которого выходили прелестные картины.
— Простите, ваша светлость, ваше сиятельство! — растерялся дворецкий, пытаясь оттащить Дельфину в коридор. — Не знаю, что на нее нашло. Обычно она вполне миролюбива. Я сейчас отведу ее назад.
Конечно, это могло не значить ровным счетом ничего. Абеляр мог просто не любить собак, а Дельфина почувствовать это. Но что-то мне подсказывало, что она с пеной у рта набросилась на него не просто так.
И что, если собака на охоте была ранена вовсе не диким кабаном? Мог ли кто-то из гостей поранить ее намеренно? Клермон говорил, что Дельфина особенно любила отдыхать в библиотеке. В той самой комнате, откуда было украдено письмо! Было ли это совпадением? Возможно. Но отчего-то мне казалось, что нет.
— Мэнсфилд, стойте! — почти выкрикнула я. — Оставьте Дельфину здесь! Господа уже уходят в свои апартаменты.
Я не должна была показывать, что паникую, но как я могла скрыть свой страх, если он заставлял меня дрожать?
Я подняла взгляд на маркиза Абеляра и увидела его ответный. И сразу поняла, что волновалась я не одна. Он тоже пытался казаться невозмутимым, но в его глазах была тревога. И это была не боязнь клыков собаки. Это была боязнь разоблачения.
Может быть, это были лишь мои фантазии, но я почти физически почувствовала, что это был именно он! Словно прочитала его мысли.
Я быстро отвернулась, но было поздно. Я поняла, что именно он украл письмо. А он понял, что я об этом догадалась.
Глава 68
И всё-таки я надеялась, что это были лишь мои домыслы. И даже если маркиз когда-то обидел собаку, это вовсе не означало, что он вор, хотя и характеризовало его не самым лучшим образом.
— Ваше сиятельство? — уже переступивший порог Шортер обернулся к маркизу, который по-прежнему оставался на месте.
— Да-да, я иду, — кивнул Абеляр и сделал шаг к двери.
Дельфина снова зарычала, и Мэнсфилду пришлось отвести ее в другой конец комнаты, но даже оттуда она не сводила с гостя взгляда. При этом графа она словно не заметила вовсе.
Наконец, их шаги затихли в другом конце коридора, и я смогла вздохнуть.
— Что-то случилось, ваша светлость? — обеспокоенно спросил дворецкий. — Если хотите, я провожу вас до вашей комнаты.
Но я покачала головой. В своей комнате я не могла чувствовать себя в безопасности.
— Нет, благодарю вас, Мэнсфил, я пока побуду здесь. Мне нужно написать несколько писем.
— Как вам будет угодно, ваша светлость. Но вы уверены, что справитесь с собакой, если вдруг она снова решит наброситься на кого-то из гостей?
— Не беспокойтесь, я сумею ее удержать.
У меня было желание попросить его остаться здесь, в кабинете, но я не хотела сеять панику. И не хотела, чтобы слуги меня приняли за сумасшедшую. К тому же, если преступником был один из наших нынешних гостей, то такие меры предосторожности ясно дали бы ему понять, что я уже всё знаю. Возможно, это лишь подтолкнуло бы его к более решительным действиям, чего мне совсем бы не хотелось.
Мэнсфилд поклонился и ушел. А я торопливо заперла дверь сначала на ключ, а потом еще и на засов. И убедилась, что потайная дверь, находившаяся за отодвигаемым специальным механизмом книжным шкафом, тоже заперта.
Хватиться меня в моей спальне могла разве что горничная, но ее я уже отправила отдыхать. А если кто-то и обнаружит, что я не спала в своей постели, то я скажу, что засиделась за письмами до полуночи и заснула прямо за столом.
Если утром Абеляр и Шортер просто уедут из поместья, значит, в краже письма они не виновны. А вот если останутся… Но думать о таком варианте сейчас мне совсем не хотелось.
Я достала из шкафа какую-то скучную книгу по истории Арвитании и, не раздеваясь, легла на диван. И задремала после прочтения первых же страниц, хотя до этого была уверена, что из-за страха не сомкну глаз всю ночь.
На случай, если кто-то всё-таки попытается открыть одну из дверей, у меня была Дельфина — она спала куда более чутко, чем я. Но нас никто не потревожил до самого утра. И когда я проснулась, солнце уже поднялось над макушками деревьев, стоявших по другую сторону озера.
День был ясный, за окном щебетали птицы, и всё, что случилось накануне, показалось мне дурным сном. Дельфина уже нетерпеливо поскуливала, требуя прогулки, и я, убедившись, что платье не сильно помялось, открыла дверь. На всякий случай я держала при себе нож. Но по ту сторону дверей, в коридоре, никого не было.
Мне и самой очень хотелось погулять в парке, но прежде, чем сделать это, я подошла к окну. И оказалось, что сделала это не зря. Потому что первым человеком, которого я увидела на грушевой аллее, был граф Шортер.
Я зазвонила в колокольчик так настойчиво, что Мэнсфил появился на пороге комнаты уже через несколько секунд. Он с трудом переводил дыхание.
— Ваша светлость!
— Разве гости еще не уехали? — спросила я, и голос мой дрогнул.
— Еще нет, ваша светлость, — ответил он, всё еще тяжело дыша. — Выяснилось, что лошадь господина Абеляра потеряла подкову. Я уже послал за кузнецом.
Значит, они остались. Я ничуть не сомневалась, что лошадь потеряла подкову отнюдь не случайно. Пока прибудет кузнец, пока он выполнит свою работу, наступит вечер, и гости не захотят отправляться в дорогу на ночь глядя.
— И где сейчас господин маркиз?
— На конюшне, ваша светлость. Позвольте, я отправлю слугу выгулять Дельфину.
Я отдала ему поводок и отправилась в свою комнату. Мне следовало переодеться.
Сменив платье, я отправилась к матушке, и мы с детьми позавтракали у нее в комнате. Я попросила их пока не покидать это крыло. Сэм попытался возразить, и мне пришлось на него прикрикнуть. Я редко повышала голос, и сейчас не только племянник, но и Стефани, и Табита посмотрели на меня с испугом.
Я могла провести в кабинете и весь этот день, но что бы это изменило? Если преступником являлся Абеляр, и он решил во что бы то ни стало заполучить украденное письмо, то он найдет способ задержаться в поместье. Или уедет отсюда вместе с Шортером, а потом, когда их пути разойдутся, воспользуется каким-нибудь предлогом и вернется сюда. Невозможно было прятаться от него постоянно.
Да и эта игра в кошки-мышки мне уже порядком надоело. Страх сводил меня с ума, и я вздрагивала от каждого шороха. Я уже почти хотела, чтобы Абеляр, наконец, начал действовать.
Попытается ли он заставить меня вынести письмо из дома хитростью или силой? Ах, как мне хотелось бы сейчас, чтобы Клермон был здесь! Рядом с ним я чувствовала бы себя в безопасности. Пусть даже он был бы привычно хмур и молчалив — лишь бы был рядом!
Сердилась ли я на него за то, что он втянул меня в это? Нет, ничуть. Я вступила в этот брак добровольно. И он предупреждал меня, что я должна была уехать из поместья как можно скорей. А я промедлила и теперь расплачивалась за эту ошибку.