После этого собрались все великие и малые и стали совещаться — кому доверить трон падишаха до того времени, пока не подрастет Туман-хан. Коркут, возвысив среди всех свой голос, сказал: «Когда умер наш падишах, то каждый знал, что Эрки находился на его службе и репутация его была на высоте. Он оказал такие важные услуги, значимость которых неизмерима.
Он соорудил два озера, наполнив их айраном и кумысом. Он собрал так много различного мяса, что подобного не смогло сделать ни одно создание. И так как у него в этом больше всех прав, то требования времени и обстановки таковы: в связи с тем, что Туман-хан очень мал, он не в состоянии выполнять обязанности падишаха. Падишахство должно быть закреплено за этим младенцем. Но до тех пор, пока он повзрослеет, мы должны назначить Эрки его на'ибом, чтобы он управлял нами от его имени, ибо он и до сих пор имел на это право».
После того, как Коркут высказался, все с ним согласились и усадили ребенка на престол падишахства, а Эрки избрали его на'ибом. В связи с тем, что Эрки соорудил два озера (кел) и заполнил их айраном и кумысом, его стали называть Кел Эрки-хан и возвели на престол падишахства[275].
Он пребывал на престоле девять лет, управляя от имени падишаха. А когда Туман-хан повзрослел, то трон падишаха по наследству и праву должен был перейти к нему. Поэтому он потребовал передачи ему престола и вызвав 300 беков (?) (мулазиман) правой и левой руки к свои войска, заявил им: «Все, я сажусь на престол»!. Когда об этом узнал его на'иб Эрки-хан, то обстановка его напугала и обеспокоила. Кел Эрки-хан сказал своим помощникам (нувваб): «Зарежьте девятьсот баранов и девять кобылиц, задайте Туману пир (той) и скажите ему, что я отправился на охоту».
После того, как было решено дать пир, он приказал отдельно приготовить три тысячи баранов и тридцать кобылиц для церемонии поднесения чаши. Он послал к Коркуту человека, чтобы тот пришел к нему на церемонию подношения чаши: «Ты являешься опорой государства. Дела могут быть так или сяк, но нет никаких сомнений в том, что право за Туман-ханом. Престол и государство принадлежат ему. Пусть он прибудет и изложит свои мысли как ему хочется, и мы будем действовать в соответствии с этим».
Получив эти вести, Коркут пришел к нему. Кел Эрки-хан дал пир в честь Туман-хана, а Коркут поднес ему чашу.
Когда принесли пищу и стали ее раздавать, вдруг послышалось завывание взрослого волка. А так как Туман-хан знал язык всех животных, то он понял, о чем говорит этот волк.
Волк говорил: «Как жаль, что я уже постарел. Преследуя жертву, я уже не могу догнать ее, а если и догоню, то схватить не могу, но если даже я схвачу ее, разгрызть се у меня уже нет сил».
Не успел старый волк закончить свои слова, как ему ответили три голодных волка: «Если ты стар и бессилен, то у нас есть силы, и если каждый молодой не будет помогать старому, то грош цена такому молодому. Сегодня ночью будет туман, мрак и жестокая буря. Мы воспользуемся этим и разгрызем курдюки и животы всех животных, доставленных для пира и отдадим их тебе. Кушай это себе на здоровье, ибо мы всегда будем помогать тебе так!».
Рядом с ними находился пес Кел Эрки-хана по кличке Кара-Барак, который охранял баранов, предназначеных для кухни. Этот пес ответил волкам так: «Если падишах бросит мне горячий жирный кусок курдюка, то я не позволю ни одному из вас даже протянуть лапу к какому-либо ягненку».
Сын падишаха (падишахзаде), услышав об этом, взял из готового блюда сваренный кусок курдюка и бросил его псу. Находившиеся рядом люди воскликнули: «Разве можно бросать псу такой кусок курдюка?». А он ответил им так: «Я бросил этот кусок для того, чтобы между мной и Кел Эрки-ханом не было сердечных обид. А кроме того, сказано, что если ты хочешь дать кому-либо милостыню, то сначала ее надо дать собаке. Если у собаки не будет печали, то ее не будет и у нас. Поэтому я и дал ей этот кусок».
После этого все поели и заснули. В полночь Туман-хан проснулся и сказал тем, кто был рядом: «Взгляните-ка наружу, дует ли ветер?». Люди посмотрели и увидели, что все окутано мраком, дует ветер и идет ужасный проливной дождь со снегом. Они сказали об этом Туман-хану, и он понял, что слова волков оказались правдивыми.
275
У