Изобразить Бланки подобным человеком при всем желании невозможно. Автор и не хотел этого делать, а стремился просто показать Бланки таким, каким он был. Подлинные факты его жизни раскрывают картину жестокую, мрачную. Потребовались суровые, темные краски. Розовые и голубые цвета в духе импрессионистов мелькнули лишь при описании короткой пасторали сельской жизни Огюста и Амелии в 1837—1839 годах, когда на долю Бланки выпало немного обыкновенного человеческого счастья. Остальная его жизнь чаще всего проходит на фоне решеток и старых тюремных камней, озаренных однажды багровым заревом сражающейся Коммуны.
Бланки видел две наполеоновские империи, два королевства, две республики, четыре революции. Сколько правительств вели против него беспощадную войну! Он пережил их всех и сошел в могилу, увенчанный славой. Жуткий ад в изображении наиболее талантливых писателей и поэтов, включая самого Данте, не мог бы причинить столько мучений, сколько выпало на его долю в трех десятках тюрем. Не раз его приговаривали к смертной казни, к пожизненному заключению, его гноили в сырых подземельях. Не однажды враги радовались, видя его умирающим. Вопреки всему Бланки шил и боролся!
Гранитная твердость характера, непоколебимая вера в себя, в свои идеалы помогли ему выдержать и устоять в невероятных испытаниях. Особенно тяжко было переносить клевету и оскорбления, которым подвергался человек с очень чувствительной душой. Бланки — пламенный патриот, он страстно любит свою родину, а его объявляют агентом Бисмарка! Он ненавидит священной ненавистью все тиранические режимы, против которых он беззаветно боролся, а его называют полицейским шпионом и предателем! Из любви к человечеству Бланки искупает его страдания своими муками, а его изображают кровожадным всеразрушающим демоном мятежа, исчадием ненависти и злобы к людям!
Бланки окружали злейшие враги, у него было много политических противников даже среди революционеров. Кто только не осуждал и не проклинал его! Разумеется, ничего общего с этим не имеют и не могут иметь критические суждения о Бланки в данной книге. Никогда, ни в каком случае, ни при каких обстоятельствах немыслимо согласие с недругами мученика революционного коммунизма. При всех своих ошибках он навсегда останется достойным восхищения подлинным героем всемирного освободительного движения. Его поразительная стойкость, способность не впадать в отчаяние в безнадежных ситуациях, его безграничная смелость заслуживают благоговейного уважения.
Тяжкие неудачи преследовали знаменитого заговорщика, легендарного создателя тайных революционных обществ. Жизнь Бланки поражает отсутствием прямых, непосредственных успехов. Бессмертная Парижская коммуна в немалой степени оказалась плодом его усилий. Среди ее вождей — участники и последователи Бланки. Но изощренная ненависть Тьера, упрятавшего его в каменный мешок, лишила Бланки, возможно, единственного шанса в жизни почувствовать вкус победы.
Он действительно почти всегда оставался побежденным, чтобы в конце концов стать победителем. В сущности, он был им уже тогда, когда могущественные властители в страхе трепетали перед ним, перед олицетворяемой им всегда революцией. Преследования и репрессии, которые они обрушивали на Бланки, парадоксальным образом подтверждали их слабость и его силу.
Исключительную роль Бланки глубоко почувствовали и верно оценили Маркс и Энгельс еще во время революции 1848 года. Маркс с напряженным вниманием следил за развитием классовой борьбы во Франции. В нескольких своих крупных произведениях он раскрыл смысл и тайну сложнейших политических событий французской истории прошлого века. Маркс считал Бланки вождем революционного пролетариата Франции, его умом и сердцем. Прекрасно учитывая всю ограниченность, ошибки и слабость бланкизма, Маркс хотел видеть Бланки в роли вождя и основателя рождавшейся французской рабочей партии.
Несомненна теоретическая слабость Бланки. Вообще, борец всегда имел в нем перевес над мыслителем. Его представление о социализме эклектично. Оно основано не на научном знании законов общественного развития, а на сентиментальных побуждениях. Общественные явления Бланки изучал так же, как писал свою «Вечность звездного мира», то есть путем интуиции, чувства. «В политике, — говорил Бланки, — я выражал сильнейшую страсть». То была страсть революционного социализма, который отличался действенностью от всех других французских социалистических школ и направлений. Классовую борьбу Бланки понимал не столько умом, сколько сердцем. Он жил и боролся в эпоху, когда рабочий класс Франции оставался по преимуществу классом рабочих-ремесленников. Этот объективный факт и предопределил ограниченность мировоззрения Бланки, неэффективность его практической деятельности. В заговоре он видел единственный способ борьбы при полной невозможности легальной деятельности. Альтернативой заговорщической тактике служило только бездействие. Когда же появилась возможность бороться легально, то Бланки нетерпеливо искал другие методы. Но сколько у него было для этого времени? Два с половиной месяца сразу после революции 1848 года, два месяца в 1870 году в осажденном Париже и немногим более года после освобождения из Клер-во, когда измученный тюрьмами Бланки уже слишком стар. Удивительно другое: этот дряхлый физически человек даже не подумал удалиться на покой. Старик боролся до последнего вздоха!