Федотов пару раз пробовал белые вина из Германии, но особого впечатления они на него не произвели. Сейчас в красном сухом из-под Бадена, слышался выраженный вкус вишни с приятными мягкими танинами. В аромате доминировала черная смородина и лакрица. Представилось, как хозяин старательно отбирает самые чистые листы смородины, как про себя молится, только бы не перестараться.
— А вы знаете, действительно, неплохое вино, не знал, что в Германии есть красные сухие.
Миллер с удовольствием просветил, что Германия страна холодная и красных вин на всех не хватает. На экспорт идут рислинги и белые полусладкие. Под незатейливый разговор Борис почувствовал, как его наконец-то отпустило. От хозяина это не ускользнуло:
— Ну наконец-то вы стали самим собой, я грешным делом начал думать не жалеете ли вы о заключенном договоре.
— Наши прогрессивные либералы кого угодно доведут до поноса, — и заметив, изумленно взметнувшиеся брови, тут же добавил. — Сегодня имел неосторожность познакомится.
Окончание фразы совпало со взмахом руки, мол, да ну их, не стоят они внимания. Немец не возражал. По крайней мере, так сейчас казалось.
— Борис Степанович, а когда вы решите с дополнительными площадями?
На минимум площадей договор уже был подписан. Аэросанки перебрались в другое место, а в мастерской вовсю шел ремонт. Борису оставалось уточнить позиции Зверева с Мишениным — брать кредит под кабальных условиях или, засучив рукава, годик-другой поработать слесарями.
— Думаю, мои компаньоны скорее согласятся поработать этими вот ручками, чем отдавать миллионы дяде, но темп мы безусловно потеряем.
Перестук пальцев выдал состояние немца, а Федотов в очередной раз подумал, что пора бы сделать библиотеку ритмов немецкого барабанщика, но дальнейшего он ожидал менее всего. Юлий Александрович выразился в том смысле, что наслушавшись федотовского трепа о перспективах радио, навел справки. Отнестись к байкам чилийца со вниманием его заставили участие Федотова в переговорах об электростанции, где тот показал достойные знания. После расспросов «местных связистов» дело радиофикации предстало более чем перспективным и если уважаемый Федотов сможет подтвердить его, Миллера, предварительные выводы, убедительно подтвердить, то он готов способствовать получению кредита. Не задаром, конечно, а за долю в деле радиофикации всего мира.
«Хм, не задаром, губу раскатал, морда фашистская, — беззлобно поругивался про себя ошарашенный Федотов. — Интересно и сколько акций ты хочешь? Впрочем, а почему бы и не согласиться, тем более, если сбить аппетит нашему немцу?»
— Признаюсь, господин Миллер, подобного предложения я никак не ожидал. Заманчиво. Весьма заманчиво, но надо подумать, — от охватившего волнения Федотов непроизвольно потирал руки, тем самым с головой выдавая свой интерес.
Реакция Миллера последовала незамедлительно:
— Иного ответа я от вас и не ожидал, но прошу не затягивать. Сейчас самое подходящее время брать кредит.
— И то верно, завтра приезжают мои компаньоны после этого и переговорим. Кстати, не желаете увидеть их в непринужденной обстановке, я имею ввиду завтра вечером в ресторации?
Глава 24
Вновь ресторан «Три медведя» и вновь последствия
Окраина Ямской слободы. Поздние сумерки. Луны еще не взошла, сегодня она появится поздно. В такое время дома и редкие прохожие кажутся одинаковыми. Может быть, поэтому никто не обратил внимания на покачивающегося субъекта. Выпивоха свернул с Песцовой на Башиловкую. Хвостатые охранники не отреагировали, значит точно свой. Скамейка молча приняла «уставшего путника». Тень куста сирени скрыла его от людских глаз. Будто и не было никого.
Бабку Степаниду раздирало законное любопытство. «Кого опять принесло к дому Витюшки? Совсем сдурел старый. В молодости был плохой, а сейчас пускает в дом всякую шпану. Христа на нем нет!» Перекрестившись, бабка почти решилась выйти посмотреть, но благоразумие одержало верх. Только на прошлой неделе ее ни за что, ни про что отчихвостили.
Пролетку бабка Степанида попросту проспала, да и что бы она увидела своими подслеповатыми глазами. В это время неприлично распухшая луна только-только показалась над горизонтом. Три пассажира тенями выскочили на ходу. Лихо перемахнули забор. По времени восхода луны все было рассчитано идеально. Пролетка покатила дальше — для всех притомившийся возница спешил к ближайшему трактиру.
Возвращение из «турне» по Европе было отмечено в ресторане «Три медведя». На втором этаже был снят малый зал. На стенах висели клыкастые шкуры несчастных животных — хозяин ресторанчика старался поддерживать медвежий антураж во всех залах.