Фотографии в море. На заднем плане торговец под кайзеровским стягом, на переднем командир клипера — Беляев копирует жест Ленина на броневике. Символично.
Рядом по-настоящему удачное черно-белое фото — штормовое море и зарывающийся в свинцовую волну форштевень клипера. В лицо летит бешенный поток вспененной воды. От таких ударов судно, словно живое существо, тяжело содрогается, с болью стонут шпангоуты корпуса. В такую погоду горе нерасторопному — выброшенного за борт не находят.
У этого кадра замерли. Только пережившие жестокие штормы, способны оценить запечатленное на фотобумаге, а других здесь не было.
Благодаря Звереву первый раунд переселенцы выиграли. На остальные снимки смотрели вскользь, лишь покряхтывал Эссен, глядя на серию своих изображений, где он что-то втолковывает Попову.
Идея с фотографиями принадлежала морпеху, который догадался вывести на экран «панасоника» нужный кадр и переснять его на местную фотокамеру.
— Господа, приношу извинения за эту фото-галерею, — нагло глядя в глаза Рогову, Федотов как бы извинялся. — Дабы не мешать делу хотели показать после демонстрации, но… не сложилось.
Все всё видели и все всё понимали — над Роговым публично и безжалостно издевались.
Борис вновь обвел глазами присутствующих.
«Уф-ф, вроде бы пронесло, по крайней мере, возмущенных не наблюдается. Похоже, это чмо всех достало. Главное, адмирал-собаковод не в обиде, скорее доволен, хотя… кто его разберет. Не всякий ради карьеры ринется усмирять крестьян. Таких кадров вы и дома не понимали, а здесь подавно, так что проколоться можете запросто».
— Пользуясь, случаем я прошу Федора Васильевича разрешить заместителю директора товарищества Русское Радио (вежливое движение в сторону Димона) запечатлеть для истории сегодняшнее мероприятие.
Немного задержавшийся кивок адмирала, вызвал облегченный вздох: таможня дала добро, а присутствующим повезет получить такое же фото. На халяву, естественно. Самое главное это посыл Федотову: «Я не в обиде».
— Господа, а сейчас мы переходим к практической демонстрации нашей техники.
После этих слов трансивер перекочевал в соседнюю комнату, где два дюжих «вело-матроса» резво закрутили педали — комиссию не стоило «утомлять» запахом матросского пота. За трансивером начальник радиомастерской Коринфский.
На окнах лаборатории прикрыли шторы. Мягко клацнул первый выключатель. В ответ зеленым таинственно засияли шкалы настройки и темно-бардовым огнем медленно разгорелись накалы генераторных ламп. Движение руки Карасева и басовито загудел анодный трансформатор. Этот фокус был выполнен по настоянию все того же Димона, и не зря — в полумраке прокатился едва слышный гул удивления.
— Das ist Fantastisch, — почти искренне изумился Зверев.
Работа ключом между аппаратурой переселенцев и станцией Сименса прошла штатно. Поясняя, Федотов не упустил возможности намекнуть об использовании трансивера в армии. Информация хоть и не быстро, но своего потребителя найдет.
— Господа, сейчас мы продемонстрируем голосовую связь, которую не предлагает ни одно предприятие мира. Удобства ради каждому абоненту присвоен свой позывной. Судовая станция, за которой сейчас Михаил Карасев, — рука Федотова легла на плечо Мишани, — откликается на позывной «Корвет». Станция господина Коринфского имеет позывной «Десант», а позывной института — «Берег».
Михаил Витальевич, вам слово:
— Десант, Десант, ответьте Корвету, — волнуясь, Миша Карасев старательно выговаривал написанный текст.
— Десант на приеме, — голос Коринфского из динамиков прозвучал неожиданно громко.
— Десант, как прошла высадка, прием?
— Высадка прошла успешно. Захвачена береговая батарея. Турки только опомнились и численность до батальона готовят контратаку. Просим поддержать огнем. Ориентир высота 102, влево два. Дайте пристрелочный, скорректируем огонь.
Намек с батареей и турками более чем прозрачен — Босфор в это времени больное место для Черноморского флота империи.
Одно дело читать рекламные буклеты и совсем иное видеть реальное применение связи. Только сейчас моряки осознали, как бы облегчилась жизнь того «десанта». Сидит командир в укрытии и под грохот вражеских снарядов спокойно корректирует отсечной огонь. Применяемый сейчас флажковый семафор из-за дыма частенько оказывался бесполезен. Командующие не были бы командующими, не умей они вычленять главное: в мир ворвалась возможность управления войсками в режиме реального времени. Такого оборота речи пока не используют, но суть осознали. Подтверждением тому вырвавшееся у Беляева: