Ответом было обиженное сопение морпеха.
«Родиной предков», переселенцы называли городки империи, указанные местом рождения в их паспортных книжках.
После общения с дирекцией Сименс-Гальске Бориса не отпускало ощущение тревоги. На разборки в стиле лихих девяностых немцы вряд ли рискнут, да и жители XXI были к такому готовы. Сложнее обстояло дело с «разоблачением». Сегодняшние документы были практически идеальны, но оставался риск нарваться на мелочь, вырастающую до размеров хищного млекопитающего из вида песцовых.
Ожидать опасности от охранных структур Империи не приходилось. Более того, окажись переселенец замешанным даже в преступлении против короны, разбираться с происхождением такого придурка никто не будет — вот он преступник, а вот факты правонарушения. Далее, всё сгружается на весы фемиды и «Его честь» с аптекарской точность отвешивает клиенту каторжный срок.
Другое дело конкуренты. Им сам черт нашептывает поискать компрометирующую зацепку. На крайняк сгодится ошибка в написании фамилии. Пользы от этого, конечно, немного, но помутить воду удастся, а там, смотришь, и заказец отожмется. Собственно, ничем иным Борис не мог объяснить жгучий интерес «товарищей фашистов» к родным пенатам переселенцев и месту их учебы. В конце концов, на вопрос «где», был дан исчерпывающий ответ, с использованием крайне нецензурного существительно женского рода. Велика сила русского языка! Для вида повозмущавшись, с такими вопросами больше не приставали.
Ко всему прочему, последние дни Федотов все сильнее погружался в хандру — обещанная Нинель весточка так и не пришла.
«Голова, голова, — бурчал про себя переселенец. — Знал бы ты, сколько тут туфты».
Федотов не был докой в составлении бизнес планов. Сегодняшние расчета он делал, вспоминая попадавшиеся ему документы. Хуже дело обстояло с данными по емкости рынка. Их он буквально высасывал из пальца.
Посетить «предков» и на месте убедиться в надежности паспортин, Федотов предложил лишь вскользь и выговаривать по этому поводу Звереву было не совсем честно. С другой стороны, морпех и сам должен был понимать, что время раздолбайства осталось в прошлом, т. е. в будущем.
Борису за себя стало неловко.
«Что я срываюсь на Димона, коль сам не настоял. Ни что не мешало рявкнуть, а лучше убедить взяться за дело. Его дизайн принес половину успеха и в паре с математиком прекрасно бы справился», — Федотов запоздало корил себя и за собственный ляп, и за раздражение.
Глядя на понурившегося Зверева, неожиданно вспомнилась его яростная фраза, когда после памятного перехвата радиограммы японцев они стояли на палубе клипера: «Почему мы все время проигрываем? Ты пойми, у меня батя был офицером, я ему верю. Сталин спас Россию, но почему мы развалились. Почему здесь все повторяется?!»
«А что, собственно, я тяну? Позиция каждого, как на ладони. Подлянки ждать не приходится. Ильич будет вечно стонать. Димон, типичный, — подбирая термин, Борис на мгновенье прервал свой мысленный монолог, — да государственник он, и этим все сказано. Если протянуть еще пяток лет, может и зачерстветь. Вероятность не велика, но может, и все ему станет до фени».
— Морпех, а ты был прав.
— В чем?
— В том, что предложил опустить почки говнюку из комитета.
— Да ерунда все это, тут таких…, куда не плюнь в педика попадешь, — Зверев с безнадежностью махнул рукой. — Всех не перестреляешь.
— А всех и не надо, — произнося эту фразу, Борис отметил несвойственный Звереву пессимизм. Столкновение с реалиями этого времени, могли привести в уныние кого угодно.
После посещения артиллеристов технического комитета, где Борис удачно провел «разъяснительную работу» по будущему применению электроники, друзья зарулили в комитет по техническим делам при Департаменте торговли и мануфактур. Надо было решать вопрос с привилегиями.
— Так вы говорите у Вас нет уверенности в новизне наших изобретений? — Зверев безуспешно бомбардировал советника своими вопросами.
— Да-с. Как официальное лицо именно это я и утверждаю. Лично мне ваши изобретения представляются весьма многообещающими, но пока нет положительных заключений, я обязан озвучивать официальную позицию. Поверьте, мы отнюдь не всезнайки, тем более в таком сложном вопросе. Из уважения к Вам открою печальную истину — в штате комитета всего пятеро экспертов. Стоящих специалистов по электрическому делу среди них нет-с и не предвидится. Однако все запросы мы разослали и в положительном заключении я лично, не сомневаюсь, но надо подождать-с, надо потерпеть-с.