— Очень приятно, меня величать Борис Степанович, я по электрической части. А вот Владимир Ильич у нас настоящий большой математик. Ну и наш молодой друг Дмитрий Павлович. А что вас привело к нам, Владимир Алексеевич?
Этим вопросом Борис хотел подтолкнуть гостя к откровенности, рассчитывая тут же все свалить на пьяный бред и тем закончить эту встречу.
Федотову, конечно, было любопытно познакомиться с репортером. Ему хотелось сравнить его с тем Гиляровским, каким он его представлял по книге. Он даже строил умозрительные планы, рассчитывая через репортера выйти на полезных людей. Но в этих отвлеченных мечтаниях предполагалось, что Федотов сам найдет Гиляровского. Теперь же только наивный человек мог поверить, что репортер удовлетворится сказками. Именно поэтому Борис хотел все свалить на неумеренное возлияние и более с репортером не встречаться. Однако журналист на уловку не поддался:
— Борис Степанович, ваш молодой друг Дмитрий Павлович своими фокусами поразил меня до глубины души. Раньше мне приходилось и в цирке выступать, и воевать. Но, поверьте, такого фокуса с расколотыми кирпичами я себе и представить не мог. Это фе-но-ме-нально! Я чуть руку себе не сломал, но ничего не получилось. Вот посмотрите, — Гиляровский показал припухшую кисть.
— Дмитрий Павлович, что же так! Вы же могли стать виновником массового членовредительства. Видите, и Владимир Алексеевич пострадал. Хорошо еще, что вы не показали, как головой стены ломаете, — от неожиданной встречи у Ильича прорезался юмор.
«Значит, кирпичи в трактире мне не почудились», — обреченно подумал Федотов.
— М-да, мужики, с пьянками точно надо завязывать. Владимир Алексеевич, а что мы еще натворили? — спросил Борис.
Борису показалось, что гость едва не поперхнулся.
«Интересно, в чем опять дело? Я неправильно построил фразу или пирог ему не в то горло попал? Черт возьми, да здесь же не принято о себе говорить „мужики“», — наконец-то осенило Федотова.
— Я, признаться, и сам плохо помню, извините старика, — степенно поглаживая шикарные усы, ответил Гиляровский.
«Ага, он плохо помнит. Извините старика. Да ты всего-то лет на пять старше меня. Поди за сутки всех извозчиков перетряс, нас разыскивая. Впрочем, сейчас проверим», — проговорил про себя Борис, лихорадочно обдумывая, что ответить, если последует крайне неприятный вопрос о злосчастной книге.
— Владимир Алексеевич, а как же Вы нас разыскали? — продолжал прикидываться простачком Федотов.
— Так вы сами адресок подсказали, Борис Степанович, — с подкупающей искренностью репортера ответил Гиляровский. — Вы просили меня познакомить вас с Москвой, вот я и откликнулся. Да и мне, признаться, любопытно поговорить с путешественниками.
«Зараза, журналяка хренов, как же от тебя отвязаться? Черт усатый. С путешественниками поговорить захотел. Доброхот любознательный. Это, наверное, тебе Зверев нашу легенду по пьяни рассказал. Слава богу, не забыл», — ярился Федотов.
— Владимир Алексеевич, да это же здорово! — неожиданно встрял в разговор Зверев, отчего теперь едва не поперхнулся Федотов. — Я с удовольствием приму ваше предложение. Посудите сами, как мне еще познакомиться с Москвой. Кстати, а с московскими борцами вы меня познакомите?
— Да, конечно же, и с Москвой познакомлю, и с борцами. Но с условием: вы учите меня вашему фокусу с кирпичами, — обрадовано ответил Гиляровский. — Кстати, вчера в саду Аквариум начался турнир по французской борьбе. Состав так себе, но для зимы неплох. Так как насчет фокуса?
— Да нет там никакого фокуса, одна голая физика.
— Странно вы говорите, Дмитрий Павлович, а чем вы занимаетесь и что такое «галивуд»? — учуяв к себе интерес, гость профессионально обрушил на Диму град вопросов.
— Голливуд — это столица кинематографии в Штатах, — рассеянно вставил Ильич.
— Ильич, не морочь голову нашему гостю, — пнул под столом Доцента Дима.
— Да что я такого сказал? — обиделся Ильич.
— А откуда господину Гиляровскому знать, что такое «штаты»? — перехватил инициативу Дима и, не давая Мишенину ответить, скороговоркой продолжил. — Владимир Алексеевич, «штатами» среди наших земляков в южной Америке принято называть Североамериканские Штаты Америки. Я слышал — в России они называются иначе. Впрочем, что нам штаты, Владимир Алексеевич, вы давеча упомянули, что выступали в цирке и воевали…
После такого дебюта недоделанного Психолога Федотов обрушил на его голову отборный мат. Естественно, только в мыслях. Обрушил и начал думать, иного ему не оставалось: