Борис догадывался, что именно пряталось за этим вопросом.
— Что будем делать? Для начала я бы поздравил дебютанта, — разливая, напомнил о «даровании» Федотов.
Друзья впервые увидели репортера смущенным.
— Владимир Ильич, честно скажу, удивил ты меня. И удивил и порадовал. С успехом тебя. Такое написать! — последняя фраза Гиляровского совпала со звоном стекла.
Замерший с блаженной улыбкой Ильич в этот миг являл собой святого, правда, пьющего. Именно такая ассоциация возникла у Зверева.
— Владимир Алексеевич, о дальнейшем, полагаю, разговор у нас будет долгий. Не уверен, что мы сегодня все решим, но давайте постараемся, — произнес Федотов.
— Наверное, вы правы, вопросов, действительно, немало.
— Вот и хорошо. В таком случае начну с главного, — продолжил Борис. — В нашу первую встречу мы вам сообщили, что имеем несколько детективов. Так вот, мы вас ввели в заблуждение.
После таких слов брови репортера выразили всю гамму чувств от изумления до досады.
— Но помилуйте.
— Владимир Алексеевич, одну минуточку, сейчас все разрешится, — Борис жестом остановил пытавшегося что-то вставить репортера. — Начну издалека. На чужбине жизнь наша протекала однообразно, поэтому мы нашли себе занятие писать приключения. Первоначально в шутку, но постепенно увлеклись. У нас даже стало немного получаться. Дальше — больше. В конце концов, Мишенин с Димой набросали с десяток подобных сюжетов. Этот, — Борис показал на пухлую рукопись, — в основном писал Владимир Ильич, мы же ему только помогали. Остальные детективы пока в набросках. Кроме детективных историй, у нас есть приключения для подростков, написанных в стиле господина Жюля Верна. По большей части это писал я.
Пока Федотов говорил, на лице репортера отражались вопросы, которые он хотел задать, а также те, что задавать не собирался.
— Господин Гиляровский, у нас к Вам есть деловое предложение. Если вы посчитаете, что подобные истории можно публиковать, то отчего бы Вам в этом не поучаствовать?
— Борис Степанович, а можно конкретней? — пальцы репортера выбивали нервную дробь.
— Можно. Мы ищем человека, что взялся бы довести наши наброски до рукописей и вести переговоры с издательствами. Естественно, набрав себе помощников. Оплату предлагаем вести в два этапа. Прямые выплаты и процент с продаж.
В день, когда друзей разыскал Гиляровский, разговора не получилось. Репортер не торопил. Ему хотелось приглядеться к незнакомцам. Он с удовольствием показывал Звереву Москву, время от времени приглашая его на репортерские выезды. Через Дмитрия Павловича он многое узнавал о «иностранцах». Полной неожиданностью оказалось, что они толком не знают православных обычаев и праздников. Было много иных странностей, объясняемых новыми знакомцами жизнью на чужбине.
Оказалось, что Дима почти ничего не знает о партиях и политических деятелях. «Добили» же репортера два вопроса Зверева, который не знал, как крепятся мужские носки и как предохраняются женщины. В голове не укладывалось, как этого можно было не знать, тем более что в девственниках Дима явно не состоял. Постепенно Гиляровский заметил, что часть его вопросов остается без ответов. У него сложилось впечатление, что Дмитрий Павлович просто не знает, что надо ответить. Вскоре репортер стал замечать, что и сам является предметом наблюдения. Это следовало из направленности расспросов собеседника. Троица явно не бедствовала, но и деньгами не сорила. Все это не только разжигало его любопытство и все чаще напоминало о «предсказании».
До сегодняшнего предложения Гиляровский рассчитывал заработать редактированием детектива, что в отличии от «записок путешественников», оказался отнюдь не мифическим. В это было трудно поверить, но он собственноручно правил вполне приличный текст.
И вот прозвучало ошеломляющее предложение. Репортер растерялся. Наверное, от этого он по инерции спросил:
— А вопрос авторства?
— Так вы уже согласились возглавить писательскую команду?
— Ну, вы и язва, Борис Степанович, — в сердцах выпалил репортер.
— Таким меня создал господь, а давайте мы, господин Гиляровский, отвлечемся. Честное слово, очень хочется поделиться нашими идеями.
— Точно, давно пора пропустить стопарик, — напомнил о себе Мишенин.
— Надо же, опять новое словечко, — улыбнулся репортер. — Что ж, я готов и пропустить, и вас послушать.
— Не знаю, с чего и начать, одним словом, — Борис после рюмки будто нырнул в воду. — Мы с коллегами хотим открыть на родине дело. Если все выйдет, как задумали, то оно нам принесет большие деньги, а России славу. Но денег на открытие потребуется — мама не горюй.