В это же время, получившая солидное подкрепление 8-я германская армия, поставила заслон на пути армии Ренненкампфа, и, стремительно объехав фронт по рокадной железной дороге, навалилась на армию Самсонова.
Тринадцатого августа армия Самсонова наталкивается на неожиданно сильное противодействие противника, а ее правофланговый 6-й корпус, потерпев жестокое поражение, отброшен от Бишофсбурга к Ортельсбургу.
Казалось бы, есть все основания встревожиться, но такового пока не наблюдаются.
Четырнадцатого августа, командующий 1-м армейским корпусом генерал Артамонов лично доложил Самсонову по телефону, что его корпус «стоит, как скала» и что командующий армией «может на него вполне полагаться», а спустя полчаса отдает приказ об отходе всего корпуса, не сообщив об этом Самсонову. В результате левый фланг армии обнажился на десятки километров.
Насторожил рассказ раненого связиста из штаба армии. Якобы его коллега из штаба корпуса, клялся и божился, что лично получил из штаба армии телеграмму с приказом Самсонова о спешной передислокации к югу от Сольдау.
Что это было, противодействие тевтонов? Несколько неожиданно, но в совершенстве знающих русским языком в рейхсвере хватало, а технической грамотности фрицев можно было только позавидовать. А может это запущенное Артамоновым оправдание собственной трусости? Ответить на этот вопрос так и не удалось, тем более, что очевидец вскоре погиб, но корпус это вам не горстка бойцов. Тридцать тысяч штыков с приданными средствами усиления, так просто не сломить. Для этого надо десять — пятнадцать часов непрерывных атак превосходящими силами.
Одновременно с отступлением 1-го корпуса, тяжелейший удар обрушивается на стоящие в центра 13-й, 15-й и 23-й корпуса. В результате плохо укомплектованный 23-й корпус генерала Кондратовича понёс потери и отступил на Найденбург.
Самсонов, не ведающий о оголенном левом фланге, отдает роковой приказ о наступлении силами 13-го и 15-го корпусов во фланг западной германской группировки.
Скорее всего, почувствовав, что ситуация стремительно ухудшается, Самсонов занервничал. Иначе трудно объяснить его дальнейшие действия — вместо руководства армией, командарм с оперативной частью штаба армии утром 15 августа прибывает в штаб 15-го корпуса для непосредственного руководства сражением.
В результате необдуманного шага, была потеряна связь со штабом фронта и фланговыми корпусами, а управление армией — дезорганизовано.
Со слов раненых офицеров 15-го корпуса следовало — Самсонов, заслушав доклад командира корпуса генерала Мартоса о развитии ситуации, и его предложение о немедленном отводе войск, решил оценить ситуацию из штаба первой дивизии, но едва командующий отъехал на две версты, как точку в его судьбе поставил тяжелый германский снаряд, уничтоживший передвижной узел связи вместе с офицерами штаба армии, и тяжело ранивший командарма.
Ближе к вечеру, потерявшего сознание Самсонова, самолетом Миг-3 вывезли в госпиталь, где от полученных ран он скончался.
Попытка связистов штаба фронта связаться по радио с мобильным узлом не удалась — к этому времени радиостанция командарма была разбита. Пока разобрались, пока радисты фронта установили связь напрямую с корпусами, приказ фронта об отходе на линию Ортельсбург-Млава безнадежно запоздал.
Отступление фланговых корпусов позволило немцам перерезать двум русским корпусам путь к отходу, а 23-й успел вырваться с большими потерями.
Несколько лучше дело обстояло с армией Ренненкамфа. Приказ фронта срочно двинуть левофланговые корпуса 1-й армии и кавалерию для оказания помощи 2-й армии, вскоре был отменен, а армия получила приказ на отход.
Общие потери фронта (убитыми, ранеными и пленными) составили более 80 тысяч человек и около 500 орудий.
Часть мобильных узлов связи была уничтожена радистами, благо, что пиропатроны были установлены еще на заводе, а инструкции предписывали уничтожение в случае угрозы захвата. Часть станций на автомобильном шасси, смогла вырваться из окружения, но треть установок вместе с шифроблокнотами досталась фрицам. Самые незначительные потери понесла авиация, только три машины из двух десятков остались догорать на земле Восточной Пруссии.
Каковы были потери в их родной истории, переселенцы не знали, но вряд ли они существенно отличались.
Разбираясь в хитросплетениях случайных и неслучайных событий, копаясь в побудительных мотивах героев разыгравшейся драмы до Зверева постепенно доходило, что основными причинами катастрофы стали недостаточная квалификация генералитета и честолюбивое желание отметится победителями. Отсюда недооценка противника и переоценка своих сил, игнорирование доставленных авиацией разведданных и неумение быстро и адекватно реагировать на угрозы.