В этом отношении, дела на Юго-Западном фронте шли успешнее. Генерал Иванов не раз слышал об успехах частной военной компании Вагнер и связывал ее с фамилией Самотаев. Если хоть часть из написанного о ней щелкоперами правда, то было бы любопытно пообщаться с представителями этой организации. Таковым стал первый посыл к будущим переговорам.
Вторым посылом, уделить просителям время, была идея Николая Иудовича организовать в тылу противника партизанской движение. Конечно, о привлечении гражданских лиц к боевым действиям не могло быть и речи, но пообщаться с людьми, устроившими японцам партизанскую войну в Корее, безусловно, стоило.
Удивило, что просителями являются думцы, которых Николай Иудович не жаловал, но должны же быть в подлунном мире исключения. В итоге, согласие на аудиенцию было дадено.
Вместо отведенного получаса, разговор затянулся да добрых два часа и на то были причины. Во-первых, господин Зверев и автор пулемета «Зверь» оказались одним и тем же лицом. К тому же он был совладельцем предприятий, поставляющих армиям генерала радиостанции, аэропланы, автомобили, и многое другое военное снаряжения, и в его армии в скором времени должны пойти броневики Дукс.
Во-вторых, лидер думской фракции, господин Самотаев, в подробностях изложил действия военной компании в Корее, при этом у боевого генерала не осталось и тени сомнений в подлинности изложенных событий, которая, кстати, сильно отличалась от репортерских выдумок.
Было и третье. Его собеседники, ни в какой мере не нуждались ни в оружии, ни в любом ином виде довольствия. Они, правда, попросили генерала, не препятствовать проведению фронтовых испытаний пятерке новых аэропланов Миг-4 на базе авиаотряда VII-го армейского корпуса, но разве это можно считать платой? Нет, конечно.
— Что же в таком случае вам от меня требуется? — в голосе командарма прозвучало почти искреннее удивление. — Или я не прав, полагая, что некоторая группа гражданских лиц, обходя мой фронт с юга проникнет в Закарпатье через Венгрию?
— Вы совершенно правы, Николай Иудович, единственно, что бы мы вас попросили, так это позволить группе патриотично настроенных репортеров побывать в районе дислокации VII-го армейского корпуса.
Договаривающиеся стороны прекрасно друг друга поняли. Генерал не имел права отдавать приказ на пропуск вооруженных гражданских через занимаемый его армиями фронт. Зато ему не возбранялось разрешить репортерам побывать в прифронтовой полосе, будь их хоть сотня человек, ведь формально никто фронт переходить не будет, а то, в Австро-Венгрию через Румынию пройдут какие-то вооруженные люди, так Юго-Западный фронт тут не причем.
В свои шестьдесят лет, Николай Иудович был достаточно искушенным человеком, чтобы понимать: взамен воздушного прикрытия его войск в районе Карпат, ему предлагается не обращать внимания на «группу репортеров».
Такая сделка его более чем устраивала, а то, что данные испытания авиатехники оплачивало военное министерство, Николая Иудовича в известность не стили.
Последнюю неделю репортерские дела двадцатитрехлетнего Петра Ямщикова пошли наперекосяк. Сперва он опоздал с репортажем об ограблении на Шпалерной, вчера о смерти известного человека узнал из газет, а сегодня его статью о жизни Питерских окраин не взяла редакция Русского вестника. Заявили, раз заказали, то возьмут, но через неделю.
Сказать по правде, молодой человек всерьез не опечалился. Семьи у него не было, а такие катаклизмы в его жизни случались и раньше. Зато ребром встал вопрос — куда прямо сейчас направить свои стопы. Выбор был невелик: или к приятелю, или в ресторан «Слава Петрограда». В эдакий, неофициальный питерский пресс-центр, где всегда можно было поживиться свежими новостями. Чувство долга, но скорее всего банальный голод, толкнули его к «петроградским» дверям, где его тут же взял в оборот рыжеусый Прохор:
— Вот-с, Петенька, познакомься, Григорий Пилюгин. Он тебя уже час, как дожидается, — занудливо выговаривал Прохор, будто Ямщиков обещал появиться к назначенному сроку. Если разобраться, он вообще не планировал сюда заходить.
Пожатие долгополого Пилюгина оказалось неожиданно крепким.
— Вы хотите заказать у меня репортаж? — нахально спросил у Пилюгина Петр.