Перед выходом на гребень, идущий впереди Грач, подал знак «замри». Прямо по ходу движения, на широком безлесном гребне стоял десяток спешившихся кавалеристов. По тому, как вздымались бока запаренных коней, они сюда только-только добрались. Второй отряд стоял в полуверсте левее.
Немного правее, в понижении хребта, лес достигал седловины. Даже со своим невеликим опытом, Петр ни минуты не сомневался — в таком удобном для перехода месте, их наверняка ждет засада, тем более, что дальше на восток открыто стояла еще одна группа австрийцев.
О том, что у кавалеристов объявлена тревога, разведчики уже знали — от места уничтожения полусотни, по следу Богомола рысью шли не менее двух эскадронов. Первые конники уже достигли подъема, и резко сбавили темп, но через час они наверняка достигнут гребня. По идее, Богомол к этому моменту уже спустится в долину и даже начнет подъем.
Судя по стоящему на пути разведчиков заслону, командир полка решил подстраховаться, и первый же готовый к выходу эскадрон выслал на северный хребет.
Петр не сомневался, что группу Богомола Грач не оставит, но как скоро тот подойдет, и какое решение примет командир, оставалось для него загадкой.
Как это часто бывает на войне, все решил случай. Едва группа Грача сместилась в сторону перевала, как сверху показалась пара австрийцев. Их скрутили, когда те почти миновали последних бойцов. Потом был быстрый допрос, а через пятнадцать минут, перевал оказался в руках разведчиков. Без шума, правда, не обошлось, к тому же в последний момент боец Гвоздь получил сквозное ранение левого предплечья.
Первая атака ждать себя не заставила, но была с легкостью отбита даже без пулемета. Да и какая это была атака. Скорее необдуманный бросок двух десятков уверенных в себе кавалеристов.
Ко второй противник готовился тщательно. Во-первых, к нему подошло подкрепление с двумя пулеметными расчетами, которые сразу же стали обрабатывать позиции разведчиков. Во-вторых, он перекрыл путь спуска на север.
Первый раз Петру стало страшно, когда перед ним ударила пулеметная строчка. Возьми пулеметчик хоть чуть-чуть выше… Думать о результатах не хотелось, тем более, что тут же поступила команда оттянуться вглубь небольшого лесочка. Оттянулись не все. Притаившийся за поваленным стволом Лекарь, быстро излечил расчеты вражеских пулеметов от назойливого внимания к разведчикам. Вот тут-то и началась вторая атака, в которой участвовало не менее сотни конников. Манлихер оказался неплохим оружием — за время атаки, Петр успел выпустить шесть обойм, при том, что львиная доля времени уходила на перезарядку.
Третья атака началась одновременно с востока и с запада, едва только к защитникам присоединился отряд Богомола. Противник об этом не знал, поэтому, считая, что у разведчиков только один пулемет, основные силы бросил с востока. И не факт, что не появись у разведчиков подкрепление, третья атака не увенчалась бы успехом.
Петра к этому времени отправили помогать Гвоздю ухаживать за ранеными. Боец, получивший ранение головы, находился между жизнью и смертью, второй, пока ему не перетянули жгутом ногу, потерял много крови.
Об атаке Петр судил по заполошному перестуку пулеметов и частой стрельбе из карабинов и трофейных манлихеров. Из этого следовал печальный вывод — боеприпасы у защитников заканчивались, и с минуты на минуту надо ждать команды Грача на прорыв. Жаль, что Богомол не появился минут на пятнадцать раньше, когда был шанс уйти почти без пальбы.
Репортер с тоской посмотрел на раненых, лежащих на подушках из осенних листьев. С ними прорываться сквозь залегших в лесу австрийцев, представлялось ему полным безумием, а бросать на милость победителя преступлением. Оставалось отправить Гвоздя на прорыв, а самому уповать на липовые записки пацифиста.
Петр, как давеча командир, посмотрел в несвоевременно разъяснившееся небо. Нагони господь тумана, можно было бы незаметно проскользнуть.
Внезапный грохот взрывов на западнее, мог обозначать только одно — к австрийцам подошла легкая артиллерия, где каждое орудие перевозилось тремя вьюками. Сейчас артиллеристы поправят прицел, и…
Ожидая убийственных взрывов шрапнельных снарядов, Петр инстинктивно втянул голову в печи, но вместо белых шапок разрывов, над головой проскользнула крылатая тень, а к реву мотора в полуверсте на запад прибавилось частое пулеметное стаккато — Господь внял его молитвам, прислав помощь с неба.