Виновник же всего переполоха, почувствовал, как при подходе к офицеру, ослабла хватка удерживавших его людей.
Более того, в момент замаха офицера Матвей почувствовал, что его тюремщик будто бы подтолкнул отвесить ненавистному офицеру хорошую плюху, к тому же он был готов поклясться, что второй сопровождающий в самый последний миг сделал офицеру подножку. Так это было, или иначе, но после испытанного им на борту лайбы ужаса, он предпочел считать, что это ему только показалось. Тем более, что кинувшиеся на расправу матросы, странным образом оказались оттеснены от Матвея.
Дальнейшее руководство операцией взял под свой контроль Непенин, а вся работа с «мастеровым» легла на Петра Локтева, которого шпион слушался неукоснительно. К слову сказать, Матвей Чижов оказался простым радистом, а зашифрованные радиограммы ему давал коллежский секретарь, ведающий снабжением города и флота. Можно сказать, ничтожный клоп десятого класса, но этот кровосос имел обширные связи среди моряков и за водкой умело вытаскивал секретные сведения.
За успехи в деле борьбы с германскими агентами, Петр был награжден орденом Знак отличия ордена Святой Анны. Его команда повесила себе на грудь по медали, а Рагнар получил орден Святой Анны четвертой степени. Правда, к этому времени командование учло его настойчивые просьбы о переводе на действующий корабль. Одним словом, произошло все то, что звучало в каламбуре о наказании невиновных и поощрении непричастных. Ну, или почти все. Главное, что с этого начала создаваться контрразведка Балтийского флота.
Много ли могли знать переселенцы о войне на Балтике? Нет, конечно. Что-то почерпнули из курса истории, из телевидения и интернета. Много полезного и бесполезного, припомнили из повести Валентина Пикуля «Моонзунд», между делом нашли неточности. К примеру, представление Пикуля о роли большевиков и Колчака в начальный период войны оказались преувеличены. Факт, что Эссен был курящим, давал не более, чем описания веснушек на лице командующего Балтфлотом.
К полезному можно было отнести упоминания о бомбежках порта Либавы, германскими самолетами и дирижаблями, и упоминание о дате сдачи Либавы.
По-настоящему важным был лишь факт отсутствия ожесточенных морских сражений.
Командование флота всерьез опасалось прорыва германских дредноутов к Петрограду, и на то были веские основания. Германский флот на Балтике, которым заправлял гросс-адмирал Генрих Прусский, был слабее российского флота, зато в любой момент мог быть пополнен десятком линейных кораблей за счет флота открытого моря, и как знать, не успей Николай Оттович выставить мины, не ломанулись ли в Финский залив эти бронированные чудовища.
В мире переселенцев, напоровшись на глубокоэшелонированные минные поля, не ломанулись, хотя такая попытка была совершена в сентябре четырнадцатого.
Здесь, в самом начале войны, карты фрицам спутали две российские субмарины, ставшие виновницами гибели трех крейсеров, двух эсминцев и подлодки, не считая мелочи в виде тральщиков и гражданских пароходов.
Осмелевший до невозможности Николай Оттович, стал бросать мины на пути германских кораблей, что привело к полугодичному ремонту бронепалубного крейсера Газелле и награждению государем упрямого адмирала орденом Белого орла, а позднее и Св. Георгия 3-й степени.
Такое положение дел фрицы терпели ровно до той поры, пока в конце октября германские тральщики не прошлись над донными минами магнитными тралами, открыв подходы к своим военным базам.
Тогда же было принято решение раз и навсегда положить конец этому безобразию, то бишь, русской угрозе. В начале ноября через Кильский канал в Балтику прошли 4-я и 5-я эскадры линейных кораблей, а в Данциге и Пилау начали скапливаться суда для высадки десанта в Виндаве (так сообщила разведка). Судя по всему, «товарищ» Кайзер, решил захватить плацдарм севернее Лиепаи и оттуда угрожать дальнейшим продвижением к столице Империи.
К счастью, для России, не срослось. Все подводные силы Империи были по максимуму активизированы. Это, между прочим, кроме восьмерки «барсов» и одной Малютки, построенных на верфи Корабела, еще шесть аналогичных подлодок, спущенных на воду Балтийским заводом. Всего четырнадцать хищников, или, целых двенадцать тысяч тонн суммарного водоизмещения являлось грозной силой! К тому же, авиация Балтийского флота получила приказ вести непрерывную разведку.
Поставивший у Киля модернизированные донные мины Кугуар, был обнаружен, но сумел доползти до шведского Борнхольма, где и затонул, а выбравшаяся на остров команда была интернирована.