Последнюю тему Димон хотел оставить на потом, но фраза выскочила, и приходилось только удивляться работе своего подсознания.
— Одним словом, с февраля семнадцатого будем ловить момент. Главное, потом самим не наворотить ошибок по типу большевиков и временных, а ты пока готовься взять на себя руководство в полном объеме.
Глава 6
Русская крепость и пленный генерал
Подготовка Германии к газовой атаке на русскую крепость Осовец началась задолго до роковой даты 24 июля 1915 года, когда руки германских солдат, повернули вентили на баллонах с жидким хлором.
Сначала надо было наработать хлор, а на это требовалось время. Затем в строжайшей тайне подвезти к позициям баллоны и так же тайно установить их в передовых окопах. Не дай бог об этом прознают русские, тогда эффект атаки будет мизерный, тем более если баллоны повредит огонь русской артиллерии. Но это еще не все — потом надо было ждать благоприятного ветра.
Все это Зверев узнал, побывав с отцом на экскурсии по остаткам крепости. В память десятиклассника навсегда впечаталась героическая оборона крепости, венцом которой стала «атака мертвецов». В тот день, отравленные хлором русские цепи обратили в бегство наступающего противника. Допустить повтора этой атаки Зверев категорически не хотел. Жаль, что о других атаках никакой конкретики переселенцы не знали.
В мире переселенцев готовность к атаке наступила 14-го июля. Вычтя из этой даты два дня необходимых на установку баллонов, Зверев получил 12-е июля. Сответственно, прибытие состава с хлором можно было ожидать в ночное время с 6-е по 12-е. Самое удобное для разгрузки место было в деревушке Цемношие, откуда 600 баллонов по 30 кг в каждом, дойче зольдатен, в одну ночь должны растащить по своим окопам.
Федотов попытался Зверева отговорить, но, будучи послан, стал действовать по принципу: «Если нельзя предотвратить — наварись», и посадил за разработку противгаза немецких химиков. Это произошло еще до войны, тогда же Зверев оставил в Граеве сильную агентурную группу.
О возможном применении газов, Дмитрий дал понять начальнику Главного Артиллерийского управления еще в конце 1914-го года. Как и предполагалось, реакции не последовало.
В марте пятнадцатого, Зверев направил начальнику разведывательного отделения штаба Северо-Западного фронта, Николаю Степановичу Батюшину, письмо.
По форме нелепое предложение о закупке противогазов, по сути, предупреждение о возможной газовой атаке. Почему не прямо? Прямо к Батюшину он уже обращался. В сентябре прошлого года, когда контрразведчик едва не засадил бывшего морпеха на гауптвахту, за просьбу не препятствовать группе разведки пройти за линию фронта. Пришлось пройти без спросу, за что у Батюшина на Зверева не мог не вырасти громаднейший «зуб». И в самом деле, кому понравится, когда газетчики суют тебе под нос сведения о дислокации войск противника и печатают материалы о приключениях по ту сторону фронта. Такую пощёчину не прощают.
Первую газовую атаку немцы провели 22 апреля 1915-го года под бельгийским Ипром. И опять никаких шевелений с нашей стороны не последовало. Почти через месяц, 18 мая, на наши позиции обрушился чудовищный по эффективности удар хлора. Две дивизии Северо-Западного фронта потеряли 9000 человек, в том числе 1200 погибшими.
Вот тут реакция последовала незамедлительно. В один день Зверев получил две грозные телеграммы. Хорошо хоть не бумагу с вензелями.
В первой на встрече настаивал только что назначенный новый начальник ГАУ, генерал Алексей Алексеевич Маниковский. Во второй Зверева затребовал к себе командующий Северо-Западным фронтом, генерал от инфантерии Алексеев. Тот самый, кому в 1917-ом судьба уготовила стать начальником генштаба империи.
Кто бы сомневался, что «главартиллеристу» пришлось подождать, зато спустя четыре часа самолет Зверева приземлился на площадке авиаотряда при штабе фронта.
В Гродно штаб фронта размещался в здании реального училища, находившегося неподалеку от городского сада. Часовые при входе бдили, туда-сюда сновали интенданты. Перед фасадом фыркали моторами разной степени подержанности автомобили, а местные лошадки прятались в тени на противоположной стороне площади. И правильно, лошадок надо беречь.
После улицы в фойе было сумеречно и душно. Слева на лавках потели многочисленные посетители в гражданском. Сидящий справа за стойкой поручик с аксельбантами, делал вид, что не видит очередного посетителя. Взяв, наконец, телеграмму с вызовом к командующему, безуспешно порылся в своих бумагах. Вновь уперся взглядом в телеграмму. Покрутил ее так, и эдак, и не найдя ничего потустороннего, позвонил в приемную командующего.