Все верно, но доводить ситуацию с разработчиками до крайности категорически не стоило.
В поисках решения проблемы Зверев предложил обратиться к памяти предков. На вопрос Федотова: «И что есть эта память?» — ответ последовал в стиле мира переселенцев:
— Дык, что тут непонятного, шарашка по типу туполевского ЦКБ-29 и все дела. Нет человеков — нет проблемов.
Впрочем, на своем предложении бывший морпех не настаивал. Видать поумнел, зато поддержал идею загрузить КБ разработкой транспортного самолета с перспективой создания пассажирского авиалайнера.
А что, вполне себе здравая идея. Если накануне войны подкинуть разработчикам задачу спроектировать что-то подобное ЛИ-2, то их за уши не оттащишь от работы. Домой будет приходить на ночевку. Если строить пассажирский аэроплан, то надежность должна зашкаливать, значит испытывать, дорабатывать и снова испытывать можно до бесконечности. Опять же, смысла гонять такой самолет на пятьсот километров резона нет. Даешь две — две с половиной тыщы верст в один конец! Вдобавок вместимостью в двадцать пузанов с грузом.
Иначе говоря, такой ероплан должен донести до Берлина одну-две тонны бомб со скоростью от двухсот до трехсот километров в час и вернуться обратно, но об этом пока молчок, как молчок и о турбонаддуве, позволяющем забраться на высоту в шесть-семь километров.
На самом деле авиалайнер переселенцам пока и даром не нужен. Вот кончится война, тогда, пожалуйста: «Летайте самолетами Аэрофлота». Сейчас нужен транспортный самолет, в процессе проектирования которого, будут отработаны основные узлы стратега.
Если разработка затянется, то дурной директор предложит срочно все бросать и делать бомбер: «Ведь война же, братцы». Если дело пойдет слишком быстро, чего нельзя исключить, то никто не помешает напрячь народ над проблемой надежности.
Ответ на вопрос: «А почему бы не пойти по пути Сикорского?» — ответ уже заготовлен: «Сикорский строит бомбер. Грохнется и хрен с ним, а нам царственных особ возить к их шлюхам. Или наоборот, что, впрочем, однохренственно».
Для начала определились с требованиями к месту будущих полетных испытаний. Они должны были отвечать двум противоречивым требованиям — отсутствием лишних глаз и доступностью.
В поисках заповедного местечка, прокатились по узкоколейке «Вологда-Архангельск» до Плесецка. Место прекрасное в том смысле, что население в Плесецке меньше сотни душ, зато болот и медведей вкруг видимо-невидимо. Косолапых много, но эти медведи настроены патриотично, они о самолетах не растреплют. По крайней мере, о таком еще никто ни разу не слышал. Одно непонятно — кто же будет строить в болотах аэродром, и в какую копеечку влетит это удовольствие?
Стали искать в нижнем течении Волги и тут же наткнулись на село с символичным названием: «Капустин яр». По воде можно транспортировать грузы, а на северо-восток безжизненное понижение к озеру Эльтон. Не случайно страна Советов построила здесь свой первый ракетный полигон. И зачем было мотаться на север.
Севернее села в солончаковой степи уже функционирует полигон. В его самой дальней оконечности время от времени бухают объемно-детонирующие заряды. Конечно, получить идеальный боеприпас не удастся. На это не хватит ни времени, ни материалов, но даже распыленная смесь бензина с алюминиевой пудрой дает не хилый термо-барический эффект.
На полигоне периодически пуляют минометы и жгут дорогие патроны крупнокалиберные пулеметы. Потом наступает пауза и спустя месяц-другой все повторяется.
Рядом строятся монтажно-сборочный корпус и взлетно-посадочная полоса. Тут будут собирать и испытывать доставленные по Волге авиалайнеры.
Грозненский нефтеперерабатывающий завод выделяет из нефти бензины и соляр. Чуть выше по Волге отравляет воздух хим. комбинат (экологов на него нет, и слава богу). Искусственный каучук комбината уже «кормит» Европу. О тринитротолуоле пока молчок, но этот продукт обещает быть крайне востребованным, поэтому можно работать на склад. Опять же приятная новость — в лаборатории при хим. комбинате почем зря вкалывает германская хим. профессура. Платят им до обидного много. Эх, а куда было деваться — иначе не соглашались, но этому безобразию скоро придет конец. В контакте четко прописан срок окончания работ, а так же форс-мажор: если в случае катаклизма любого свойства, доставка германских организмов на родину будет сопряжена с риском для их жизни, то принимающая сторона обязуется кормить эти организмы с их чадами хоть до морковкиного заговенья. Так что, никуда они до окончания войны не денутся, а предложение фрицев, мол, мы риск возьмем на себя и проедем через нейтралов, никого интересовать не будет. Промывку мозгов так же никто еще не отменял и о зверствах «немецко-фашистских захватчиков» они узнают много интересного. Одним словом, пахать они будут, как вкалывал товарищ Паулюс после Сталинграда.