Катрин заплакала. Ее слезы попадали ему на лицо, и складывалось ощущение, что он тоже поддался этим чувствам. Но его разум был чист и хладнокровен, чего бы раньше он утверждать не мог. Они любили Демона вдвоем одинаково сильно, но только он мог спасти любимого.
— Прости,- тихо прошептал Артур и отстранился, помогая Катрин встать с пола и протягивая ей плащ, — но я не знаю имени. Я ничем не могу помочь.
Она печально улыбнулась, молча взяла одежду и накинула ее на себя. Катрин сделала все, что могла — дело только за Артуром. Перед самым выходом она остановилась и еще раз попытала свое счастье, надеясь достучаться наконец до юноши:
— Подумай хорошенько. И не забудь, что завтра ровно в полдень.
Девушка ушла, плотно закрыв за собой дверь, и оставила юношу наедине с собой и своими мыслями.
Солнце нещадно припекало, пот градом скатывался по спине, вискам, но снимать плащ и капюшон Артуру категорически запрещалось. Он принял решение почти в самую последнюю секунду, когда служанка принесла чистое постельное белье, и велел ей провести его на площадь. Он всю ночь ждал какое-нибудь видение, ночной кошмар, но ничего. Он крепко и спокойно спал, что даже становилось противно.
На площади собралось слишком много народу. Каждый из них сгорал от любопытства, ведь не всегда судят на всеобщее обозрение. Кто-то ждал самой интересной части: самого приговора и его исполнение, кого-то насильно привели посмотреть в качестве воспитательных целей. Для семьи Демона выделили особый крытый балкон, построенный из дерева и возвышающийся над остальными. Катрин постоянно кого-то высматривала в толпе, то выглядывая наружу, то опять присаживаясь на свое место. Артур видел ее, но не стал привлекать к себе внимание — это могло дорогого стоить. Юноша не знал имени, не мог его даже вспомнить, если хоть раз и слышал, но все равно пришел, протискиваясь между потными телами, подбираясь ближе к эшафоту.
— Простите, пропустите, — не уставал повторять юноша, прочищая себе дорогу, и остановился, когда его стал отделять только один ряд зевак. Никого еще не было, только тот странный противный мужчина в белой мантии. Уж его имя Артур никогда не забудет. Рейнар.
Он вышел на середину, привлекая к своей персоне всеобщее внимание. Голоса тут же стихли, и никто не осмелился и слова проронить. Следом за Главой Старейшин стража вывела обвиняемого, еле державшегося на ногах, замыкавшими же были оставшиеся члены Совета.
— Начнем, пожалуй, — пронесся над толпой громкий голос Рейнара, объявивший о начале казни. Но Артур не мог оторвать взгляд от того существа, в которое превратился Демон. Все его тело было исполосовано кровавыми рубцами, словно от когтей, но юноша не знал, что за зверь нанес такие увечья, и даже не мог предположить. Все тело было испачкано в крови и грязи, раны гноились и не могли исцелиться. Кости рук и ног явно были переломаны, но срослись неправильно, и один их вид вызывал рвотные позывы. Но Артур терпел, молчал и наблюдал, выжидая подходящей минуты и лихорадочно перебирая в памяти все имена, хотя бы раз ему встречавшиеся.
====== Глава 45. ======
— Начнем, — произнес Рейнар, и все собравшиеся тут же затихли: не слышен был ни плач, ни крики, ни возмущенные женские голоса.
— Все прекрасно знают, что люди запрещены, так как в прошлый раз один из Совета Старейшин, Мануэль, злоупотребил наделенной властью и пытался расширить ее, правив единолично. А все потому, что он питался человеческой кровью. И яблонько от яблони недалеко падает, — ехидно добавил Глава, указывая на скорчившегося мужчину. Тут же прошла волна недоумения и удивленных возгласов, ведь никто не понимал, о чем речь.
— Ваш господин, король демонов, имеет довольно интересное происхождение, — Рейнар не упускал возможности еще больше унизить обвиняемого. — Он сын чистокровного суккуба Ирей и нашего любимого Первого Старейшины Мануэля. Интересно, не так ли? И, как отец, он посмел нарушить закон! Он сломал печать, сдерживающую его вампирскую сущность, а что самое ужасное, так это то, что он содержал человеческого юношу, использовал его для плотских утех и... — Рейнар замолчал, делая паузу, выжидая подходящего момента и пробегая взглядом по толпе собравшихся: он явно кого-то высматривал. — И он пил его кровь.
Артур не мог этого больше выносить, все в нем бушевало и кипело, хотелось что есть силы закричать, оправдать Демона, ведь нет и половины правды в том, что рассказал Рейнар. Он очернил мужчину, опустив в глазах своих подданных. И все ради чего? Что хотел Глава Старейшин этими своими речами? Артур не знал, и всячески сдерживал себя: ему нельзя было показываться, пока нельзя.
Тем временем каждый, кто собрался на площади, тоже не верили своим ушам. Как мог такой обаятельный и галантный мужчина вдруг оказаться преступником? Все знали, что Демон бы никогда не покусился на захват власти, ведь он другой, еще ветер в голове, но слова Старейшины звучали так убедительно, что поверили все без исключения. Или только делали вид.
— Все прекрасно знают, какие наказания ждут ослушавшегося. Правда? — мужчина в белоснежной мантии обратился теперь к Демону, посмотрел ему прямо в глаза, любуясь увечьями и вспоминая, как интересно они играли на протяжении всего месяца, и что Демон так и не сломался под ним. — Его Величество приговаривается к смертной казни путем лишения головы. Наказание не затрагивает членов его семьи, не лишает его род и дальнейших потомков права власти. Всё сугубо индивидуально, — улыбнулся Рейнар и поднял голову, встретившись с испуганным взглядом Катрин. Он знал, что она носит под сердцем наследника, вот только как же жаль, что он родится вне брака и никогда не сможет стать правителем. Иногда Рейнар и сам пугался своей жестокости, но от этого еще больше получал удовольствия.
Артур был на пределе. Кровь застыла в жилах от услышанного приговора. Каждый мускул напрягся, и юноша был готов в любую секунду выскочить вперед, выдав себя и хотя бы на мгновение отложить этот страшный момент.
Эти чувства уже испытывал он однажды. Словно дежавю. Этот страх, цепкими лапами сжавший сердце, мешавший мыслить здраво. Ужас липкими щупальцами проникал во все уголки его душки, сковав тело и разум. Он не мог дышать, его словно парализовало, и вся решимость куда-то исчезла. Он вдруг почувствовал себя маленьким брошенным мальчиком, а весь мир таким огромным и давил на него со всех сторон. Рейнар хлопнул в ладоши, давая палачу понять, что можно приступать. Но вдруг остановился и громко произнес, выведя Артура из гипнотического транса:
— Чуть не забыл. У тебя есть последнее слово.
Демон поднял голову, облизав сухие разбитые губы, языком чувствуя каждую ранку и рубец. Он молчал, чего-то выжидая, а Артур нервничал, ведь он, возможно, услышит его голос в последний раз.
«Господи, ну почему, — молился про себя юноша, — все, что угодно, только прошу, помоги мне. Если ты есть, если спасаешь заблудшие души, спаси и его. Дай спасти Демона». Артур неотрывно смотрел на любимого, запоминая каждую черточку, каждый сантиметр его изуродованного тела, его серые, такие любимые и родные глаза, которые тоже смотрели на него. Демон разглядел в толпе одного единственного, кого так сильно любил и так желал уберечь от опасности, что выбрал смерть, чем выдать местоположение возлюбленного. И теперь юноша четко чувствовал на себе его пристальный взгляд такого холодного цвета, но такого жаркого. А Демон знал, что Артур здесь, что он рядом, и ему для счастья большего не надо было, можно и умереть спокойно.
— Гори в аду! — четко и громко произнес мужчина, все еще смотря на любимого и улыбаясь ему. Артур боялся даже пошевелиться, но все же приложил указательный палец к губам, неодобрительно поджав их.
— Мразь! Я расчленю твой труп и скормлю его собакам! — разозлился Рейнар и хлопнул в ладоши. Палач чуть подтолкнул Демона вперед, схватил его за плечи, чуть встряхнув и, крепко держа за короткие волосы, удобнее для удара устроил его голову на большом пне. Холодное лезвие чуть царапнуло по шее: так палач намечал место удара, и замахнулся, ожидая приказа.
Артур не мог отвести взгляда, его сердце выпрыгивало из груди, ноги подкашивались, и он еле стоял. Он смотрел прямо в глаза любимому, долго и пристально, и слезы вдруг потекли по его щекам. Он опять плачет. Второй раз в жизни. Он ощущал их, он давился от раздирающих его душу криков, кашлял и прикрывал рот рукой. Демон одними губами что-то прошептал. Это была обычная его фраза, так раздражающая Артура, но сейчас она подействовала на него так сильно, что сдерживать себя не было мочи.