Охранник уже ждал, стоя навытяжку — сквозь стеклянные двери было видно, кто идет. И дверь Павлу была, разумеется, отперта.
— С прилетом, Павел Валерьевич!
Кивнул безразлично.
— Кто есть в здании?
— Так… — видно было, что сотрудник охраны слегка растерян. — Так никого, Павел Валерьевич. Ночь же. Спят люди.
«Ну и что, что ночь!» — вдруг захотелось заорать Павлу. Спать надо, если работа сделана. А если… если…
— Что, из «Ди-Диджитал» тоже никого нет?
— А, этих есть немножко. Один человек, — сотрудник службы безопасности сделал шаг назад, посмотрел на монитор. — Деваха какая-то приехала часа два назад, колупается с компьютерами в их обезьяннике… простите, спейсе, на пятом этаже.
Деваха — это лучше, чем ничего. Лифт приглашающе распахнул свои матовые створки, и Павел шагнул в кабину.
Обезьянником по меткому выражению кого-то из острословов головного офиса «Т-Телеком» называли спейсы, отданные службе ИТ. Те же люди — а, может, другие — финансовую службу нарекли серпентарием, маркетинговую — нерпентарием, связистов — инсектарием. А верхний этаж, где находились приемные генерального директора и топ-менеджеров, по доброте душевной звали фермой. Крокодильей.
Один из спейсов «обезьянника» был отдан во владение сотрудников «Ди-Диджитал» — компании, которая поставляла программное обеспечение для разворачиваемой системы новейшего формата цифровой связи. «Т-Телеком» должна была стать первой в этом направлении. Пионером. Укрепить свои лидерские позиции на рынке телекоммуникаций. И вот, как в том дурацком анекдоте — что-то пошло не так.
Причем, ощущалось это лишь тем самым, абсолютно не формализуемым чутьем, которому Павел привык доверять больше, чем толпе аналитиков. Вроде бы и сроки — ну, немного сдвигаются, но пока некритично. И отчеты поступают регулярно. И все в этих отчетах гладко. А ощущение стремительно надвигающего полярного зверька с неприличным названием крепло не то, что с каждым днем — с каждым часом. Где-то внутри у Павла затикал обратный отсчет, отмеряющий время до его личного Армагеддона. Для «Т-Телеком» любой значительный сбой в данном проекте тоже может стать ударом, но для Павла — это именно Армагеддон. Потому что ошибок Павел себе не прощал. Ему их не прощали.
Найти спейс, где находилось сотрудница «Ди-Диджитал», не составила труда — только там на всем этаже горел свет. Павел ступил из темноты коридора в освещенный проем спейса. На его присутствие тут же отреагировали.
— Ну чего же тебе еще, собака, надобно?! — недобро вопросил женский голос с легкой хрипотцой.
Темные брови взметнулись вверх. Ничего себе тут вопросы задают. Павел сделал шаг вперед, потом еще один. Говорящую — точнее, сращивающую — он пока не видел. Лишь пройдя пару метров, он обнаружил, кто говорит. И понял, что говорят не с ним. И еще очень много других и удивительных вещей увидел и понял.
Спинка кресла. Над ней — темная растрепанная макушка. Дальше, в перспективе — пара кедов, водруженных на стол. И над всем этим — столп сигаретного дыма.
Последнее окончательно добило Павла. А как же датчики задымления?!
Он расстегнул пальто и подал голос.
— Собака — это вы мне?
Его слова, сказанные негромко, произвели оглушительный эффект. Мелькнули в воздухе кеды, раздались витиеватые ругательства, кресло чудом избежало опрокидывания. А обладательница кедов вскочила на ноги.
— Вы кто такой, черт возьми?!
— А вы?
— Я… я тут работаю! — девица ткнула пальцем в монитор на столе.
— Какое совпадение, — хмыкнул Павел. — Я тоже. — И, поскольку девица молчала, подозрительно его разглядывая, отвесил издевательский поклон. — Позвольте представиться — Мороз Павел Валерьевич, генеральный директор «Т-Телеком».
Темные брови сошлись на переносице на пару секунд, разошлись.
— Да ладно?! Тот самый? Павлик Морозов?
На лице Павла заиграли желваки. В «Т-Телеком» работают очень остроумные люди. Точнее, мнящие себя таковыми.
— Еще одна реплика про Павлика Морозова — и я лично позабочусь, чтобы больше вы не работали на этом проекте.
— Ах, сделайте, пожалуйста, такое одолжение! — непонятно ответила девица. Опустила взгляд вниз и пробормотала: — Черт, я из-за вас, кажется, дырку на джинсах прожгла.
Она принялась оттирать черное пятно на бедре голубых джинсов. Павел наблюдал за этим действом, пытаясь оценить масштаб абсурда. Выходил абсурд полнейший. Или он просто устал, и уже накрывает джетлаг?