Его не замечали и картина не менялась. Дубинина все так же бродила кругами, погруженная в глубокую задумчивость и что-то бормотала себе под нос. Наконец она остановилась перед столом, на котором стояла пепельница, наклонилась к монитору. Потом перевела взгляд на листок, лежащий рядом — весь мелко и неаккуратно исписанный
— Почему же ты, зараза такая, не хочешь работать?..
— Мне тоже интересно — почему? — подал голос Павел.
Девушка резко выпрямилась, а со стола упала и покатилась по полу ручка.
— Это опять вы! — с раздражением выдохнула Дубинина.
— Я, знаете ли, здесь работаю, — Паша прошел внутрь спейса, поднял ручку, вернул ее на стол.
— Какая жалость, — пробормотала девица. Паша едва не рассмеялся. Он вызывал разные эмоции у женщин. Его могли тихо ненавидеть или безмолвно восхищаться — цену своей мужской привлекательности Паша прекрасно знал. С ним могли открыто кокетничать или так же неприкрыто его бояться. Но вот такое откровенное раздражение в свой адрес Павел Мороз видел впервые. И это почему-то забавляло.
Он устроился в кресло и жестом предложил девушке последовать его примеру. Она села, но взгляд оставался по-прежнему настороженным.
— Скажите, Инга… — девушка даже вздрогнула. Кажется, она не ожидала, что он знает ее имя, — как бы вы поступила на моем месте?
— Я бы свалила отсюда и не мешала людям работать, — последовал незамедлительный ответ.
Боже, какая прелесть. Давно с Пашей таким тоном никто не разговаривал. В этом есть определенная пикантность.
— Вот представьте себе, Инга, — Павел проигнорировал ее ответ. И чуть подвинулся ближе. И смягчил голос. Когда надо, Паша Мороз умел быть чертовски милым обаяшкой. Он не был уверен, нужно ли ему это сейчас, но решил попробовать. — Представьте, что это ваш проект. В него вложено много денег, времени, сил — ваших и огромной команды людей. И теперь вот этот проект пришел к такому…. — он показал рукой на стол за ее спиной — монитор, пепельница с окурками, исписанный лит бумаги. — К такому итогу. Что бы вы сделали на моем месте?
Она какое-то время смотрела на него молча. При общей несуразности у нее, оказывается, большие и красивые глаза. И очень выразительные.
— Честно? — она потянулась к пачке и зажигалке, а потом вдруг остановилась. Кажется, смутилась.
— Конечно, честно, — мягчайшим бархатным голосом ответил Паша. — И курите, ради бога, если вам надо.
Инга задумчиво щелкнула зажигалкой, но так и не прикурила. Дежа вю. Вчерашний сценарий повторялся. Да и какого черта! Уже и так все самая неприглядная правда всплыла наружу. А врать и что-то придумывать — не по ее части. И сил нет.
— Я бы все отменила, — она все-таки закурила. — И сделал бы проект заново. С другой фирмой.
Напускная мягкость слетела с мужского лица, сжались челюсти, резко очертились скулы, прищурились глаза.
— Значит, шанса нет… — задумчиво проговорил Павел. Ставший уже привычным холодок медленно пополз по спине. Значит, все-таки провал…
— Вот что самое подлое во всем этом… — девушка резко встала, затушила сигарету и принялась за свое предыдущее занятие, стала нарезать круги — правда, сейчас меньшего диаметра и вокруг Паши, — что шанс есть! Я нутром чую — все это можно срастить и заставить работать!
— В чем тогда загвоздка? — тихо-тихо спросил Павел.
— В том, что я как в тумане! И ответ может быть где-то рядом, но я его не вижу. Хотя чувствую — оно должно работать! — в голосе Инги слышалось практически отчаяние.
— Так почему как в тумане? — Пашин мозг работал четко, как суперкомпьютер. Ему надо понять. И принять решение.
— Вы знаете, что такое легаси-код?
— Смутно, — нахмурил брови Паша. — Но если это важно…
— Не важно, — отмахнулась девушка. — Все, что вам надо знать — что это код, который как-то работает — но никто уже не знает как. Потому что сменилось не одно поколение разработчиков, и он как-то работает — но детали уже никому не известны. Понятно?
— Понятно, — серьезно кивнул Паша.
— Ну вот в этих дебрях есть ключик, которые откроет нужную нам дверь. Но где он…. — Инга махнула рукой и снова плюхнулась на стул, вытянув ноги.
— Значит, шанс все-таки есть? — Павлу нужны были ясные и четкие ответы.