После войны наши солдаты и офицеры привозили многие тысячи трофейных охотничьих ружей, в основном немецкого и бельгийского производства. Больше всего это были «Зауэры» двойники, тройники и даже четырехстволки и «Меркели», но попадали и редкие экземпляры — «Хейм» и «Вольф». Кстати, они и до сих пор продаются в оружейных магазинах, но уже более как раритеты. У меня был хороший друг-коллекционер Володя Липовой, мастер спорта по стендовой стрельбе, который рассказывал о трофейных ружьях, словно гусляр баллады, знал наизусть все клейма и историю всех заводов Бельгии, Германии, Италии и Англии. Слушать его было заразительно, а еще интереснее рассматривать ружья из коллекции. Когда в 1991 году Союз рухнул, такие увлеченные люди в первое время оказались в шоке, а вскоре и безработными. Так вот, Володя, продав два ружья из коллекции, купил в Подмосковье землю и построил цех по производству подсолнечного масла — огромный ангар, начиненный печами, прессами и прочим оборудованием. Еще хватило на взятки чиновникам и закупку первой партии семечек. Такова уж была реальная их цена, которую платила новая, уже капиталистическая элита, опять жаждущая завести себе красивые игрушки.
Надо отметить, что после наших берданок 32-го калибра эти двустволки, комбинированные двойники, тройники и четырехствольные 16-го и 12-го калибров, казались чудом. Они отличались резким боем, хорошей кучностью, однако требовали бездымного пороха, заводской дроби, а после стрельбы пулями приходили в негодность — разбивались чоки и ружье начинало «сыпать». Фронтовики мало охотились с трофейными ружьями, а продавали их или чаще лишались трофея с помощью милиции. Будучи за «железным занавесом», у советских и партийных чиновников существовала мода на иностранное оружие. Если ты достиг определенного уровня в иерархии, то тебе как бы уже западло выезжать на охоту с отечественным — по крайней мере, «Зауэр» положен по чину! Механика приобретения военных солдатских трофеев была проста: чиновники либо заказывали милиции необходимое ружье, либо попросту время от времени наведывались на склад, где хранился конфискат, и выбирали подходящее. То есть иностранное оружие, мало приспособленное для промысловой, да и любительской повседневной охоты, со временем перекочевало в руки элиты и коллекционеров, собственно, для которых и было когда-то произведено.
Мне трудно отдать предпочтение кому-либо из двух наших крупнейших производителей охотничьего оружия. Что тульский, что ижевский заводы имеют свои плюсы и минусы, особенно в последнее десятилетие, когда идет конкуренция и каждый стремится чем-то удивить мир. Чаще всего наблюдается подражание Западу, увлечение, например, разработкой и выпуском помповых «бандитских» ружей типа ИЖ-81 КМ, неких непродуманных и ненадежных комбинаций вроде бы для промысловиков, как «Север», у которых после сотни выстрелов из нарезного ствола «барсовским», довольно мощным патроном начинается шат стволов, а потом и их распайка. И происходит это по двум причинам: страстного желания остаться на рынке оружия и утраты ориентации в пространстве потребностей, возникшей с затуханием промысловой охоты и подъемом развлекательной. В результате резко упало качество производства серийных ружей, увеличилось изготовление дорогих штучных и на все повысилась цена. А тем временем пресыщенные владельцы частных охотугодий и просто состоятельные люди, повинуясь моде, игнорируют отечественное и приобретают импортное, «элитное» оружие, как с гладким, так и нарезным стволом.