Под насмешливым взглядом блондина я осмыслила полученную информацию.
— Так Вы что, свои трусы три года не меняли? — озвучила я шокирующий меня вывод и сморщила нос.
Дух закатил свои потрясающие глаза и спокойно резюмировал:
— И всё же Лилечка была умнее.
Я обиделась.
— И добрее, — промурлыкал он.
Я разозлилась.
— Потому что на трусы разорилась? Или четвёртым размером обогрела? Наверное, тогда в Вашей жизни была белая полоса. Ну, не отчаивайтесь, в нашем мире такое часто случается — хорошо там, где нас нет.
— Как раз это-то и плохо, что меня нет там, где хорошо.
— Ну, раз уж Вам так плохо здесь, то выполните, пожалуйста, свои обязательства и я не стану Вас задерживать.
— Будь по-твоему, моя госпожа, желай! — покладисто согласился дух.
Я даже растерялась — что, вот так просто? Я ведь приготовилась отстаивать свои права на три законных желания, но дух и не возражает больше. А в чём подвох-то? А-а, ему, наверное, стало скучно слушать мои незрелые детские фантазии. Что ж, тем лучше — своё главное желание я придумала и сформулировала в мыслях уже очень давно, ведь я постоянно живу в ожидании чуда. Вот сейчас и ошарашу чудесника.
— Я хочу, чтобы Вы в ближайшие сто лет ежедневно исполняли мои желания, — гордо провозгласила я, а глаза блондина, словно звёзды, засветились серебряным блеском.
— Будь по-твоему, моя госпожа, — серьёзно молвил дух.
И в тот момент, когда победная эйфория смешалась с моим серым веществом, кудесник громко заржал.
— Что? — обиженно спрашиваю.
— Дура! Ты сказку о рыбаке и рыбке читала? Забыла, к чему привела старухина жадность?
— Но Вы же не рыбка, — неуверенно бормочу, не желая отказываться от своей давней мечты.
— Это точно, я — не она! И у тебя даже могло бы выгореть, но…
— Но..? — взволнованно вторю я.
— Но желание было некорректно озвучено, а значит, не может быть приведено к исполнению.
Теплящаяся во мне надежда снова встрепенулась, и я взглянула в чудесные серебряные глаза.
— Да Вы бы мне сразу объяснили, и я б сформулировала, как положено.
— Ну что уж теперь-то? Первая попытка была неудачной, но у тебя ведь есть ещё в запасе пара желаний?
— Что значит пара? — взвизгнула я. — У меня их три, и я теперь буду желать корректно, скажите только как!
— Ладно, уболтала, — блондин лениво потянулся, отчего мышцы на его груди соблазнительно заиграли. Завораживающее зрелище, но ему не удастся меня отвлечь своими волшебными буграми.
— И-и… — напомнила я о главном.
— И пусть будет три желания, но повторяться нельзя, а ты уже совершила ошибку.
И столько ехидства в его тоне, что мне очень захотелось пожелать, чтобы он обделался в своём пузырьке и сидел потом в ЭТОМ три года.
— Вы аферист! Я почти пять лет думала над этим, я не могу изменить желание.
— Я тоже не могу изменить правила. Так что — ты отказываешься от своего права на три желания? — блондин даже торопливо встал с дивана во весь свой гренадерский рост, словно засобирался срочно отбыть.
Какой же он бесстыжий гад! Так подло меня обмануть! У меня от негодования даже руки задрожали, но я прекрасно понимаю, что если сорвусь, то дух может оскорбиться и вовсе ничего не исполнить…
— Я не отказываюсь, — поспешила ответить я. — Но мне надо подумать немного. А Вы расскажите мне, пожалуйста, как желать правильно.
Громила, всем своим видом демонстрируя недовольство, снова завалился на диван, и тот жалобно заскулил под непривычным весом.
— Во-первых, ты должна дать мне новое имя.
— А у Вас было старое? — удивлённо моргаю.
Но блондин в ответ только многозначительно хмыкнул.
И мне вдруг так стыдно стало, что я до сих пор об этом не спросила. А с другой стороны, он тоже игнорировал моё имя, хотя я и представилась. И вдруг меня осенило: «Имя, значит, тебе нужно? Ну, что ж, будь по-твоему, мой добрый волшебник!»
— Нарекаю тебя Каллистратом, о, мудрейший!
Глава 12
Глаз мудрейшего дёрнулся и сфокусировался на мне, второй, к слову, тоже смотрит на меня. Мне же стало очень неуютно под этим пристальным зеркальным взглядом.
— Ну, если можно переиграть, то можем выбрать другое, не менее красивое имя, — проблеяла я, уже жалея о своей выходке.
Вот зачем я нарываюсь на неприятности в такой нестандартной обстановке?
— Это какое же — Евлампий, например? — блондин опасно сощурился.
— Можно Джон, а что — джинн Джон — звучит круто. Вы не находите?
— Эх, малявка, я сменил уже столько имён, что не помню даже десятой их части, ведь у меня каждые три года новое имя. Так что, я мог бы и Каллистратом побыть для разнообразия, но Джон мне больше нравится. Согласен!