Мы уже почти час сидим молча. Джон, как мне казалось, всецело поглощён интернет-сайтами, а я погрузилась в размышления.
— Димасика жалеешь?
— Ты же сам знаешь, что нет, — фыркнула я.
Физически Димка нисколько не пострадал — он приземлился мягко в сугроб, хотя и провалился по уши в снег. Улетал мой бывший не с пустыми руками — в обнимку с ортопедической подушечкой, а в карманах: «Алёнка», велюровая мышь и бутылка шампанского.
— О чём тогда задумалась? — не унимается Джонни.
— Зачем ты спрашиваешь, если и сам всё слышишь?
— Озвучивай.
— А можно? — спрашиваю с надеждой.
— Это ведь твоё желание, — Джон равнодушно пожал громадными плечами.
— Понимаешь, — попыталась я оправдаться, — если я сейчас для себя что-то попрошу, то потом никогда не смогу жить спокойно.
— Понимаю, — он выглядит очень серьёзным и сейчас совсем не похож на себя вчерашнего — опасного грубого мужика с жезлом.
— Джон, я очень хочу, чтобы все женщины, которые ошиблись с третьим желанием, получили ещё один шанс. Уверена, что у них было время подумать.
— Будет исполнено, моя госпожа, — с улыбкой ответил Джон и его глаза засияли, как серебряные звёзды.
*****
Моя чудесная рождественская ночь подходит к концу. Желание потрачено с максимальной пользой, Димка изгнан из моей жизни, я увидела чудо… Разве это не прекрасно?! Но мне хочется выть, и я еле держусь, чтобы не разреветься.
— Ну а сейчас что не так? — спрашивает Джонни, осторожно стирая слезу с моей щеки.
Ох, лучше бы не спрашивал, потому что слёзы тут же находят выход.
— Ты знаешь лучше, чем я могла бы об этом сказать, — лепечу сквозь всхлипы.
— А ты уверена, что действительно этого хочешь?
— Если бы ты сам хотел… — я отвернула заплаканное лицо.
— Моё желание не имеет значения, но я хотел бы услышать, как звучит твоё. И не только желание.
— Но ведь оно тоже не имеет право на жизнь, — слёзы ручьями текут по моему лицу.
— Я всё равно хочу это слышать, — настойчиво повторил Джон.
— Джонни, если бы…
— Без «если бы», — оборвал меня он. — Ну, смелее, малышка.
И я бы ни за что не осмелилась, если бы не знала, что он всё равно меня читает, как раскрытую книгу, и слышит каждую мысль.
— Джонни, я, наверное, и правда самая глупая из всех глупых дур, которых тебе доводилось знать, — я смотрю на этого парня и надеюсь, что он возразит: «Нет, не самая, и не такая уж дура…», но он молча сверлил меня взглядом, в котором отражается моё смятение.
— Джонни, мне кажется, что я люблю тебя, — от потока новых слёз я перестала различать своё отражение, но продолжаю смотреть в невероятные глаза самого потрясающего мужчины.
— Тебе только кажется? — он прищурился, но голос прозвучал мягко.
— Н-нет — я п-правда тебя очень люблю, — из-за рыданий я с трудом произношу слова, но Джон совсем не спешит меня утешать. Он жадно ловит каждое слово, не обращая внимания на мои судорожные всхлипы.
— Озвучь желание, Слава.
А какой в этом смысл? Ведь у меня не осталось больше желаний… Но по-прежнему остаётся неугасающая надежда на чудо.
Джон терпеливо ждёт, пока я шумно сморкаюсь в салфетку, прерывисто вздыхаю и пытаюсь остановить нескончаемый солёный поток. Я знаю, что сейчас моё лицо некрасивое из-за рыданий, но я смотрю мужчине в глаза и, захлёбываясь новым потоком слёз, произношу:
— Джонни, любимый, я очень хочу, чтобы ты был свободен, потому что…
Договорить мне не удалось. Глаза Джона вспыхнули ослепительно ярко, за спиной раздался громкий хлопок, вопль кота и комнату заволокло дымом. И в этом непроглядном дыму я вижу лишь глаза моего волшебника… Они, как маяк, манят меня своим серебряным сиянием.
И я тянусь к этому свету, словно ночной мотылёк… Как заблудившийся в бескрайней пустыне странник спешит к вожделенному оазису. Туда, где мои распухшие и солёные от слёз губы встречаются с его губами, неожиданно мягкими и такими желанными. И это самое невероятное и прекрасное чудо!
Эпилог
«Не бойся, малышка, я буду комфортным для тебя».
***
«Проспала!» — первая мысль.
С наслаждением вдыхаю запах хвои и мандаринов — сегодня Рождество, и мне никуда не надо спешить. Стоп! Мандаринов?
Открываю глаза и первое, что цепляет взгляд — пирамида из крупных солнечных мандаринов в глубоком блюде. Ура! У меня настоящий праздник!
Я лелею в памяти свой волшебный сон, а моё тело подсказывает, что волшебство, на удивление, слишком глубоко зашло. Мышцы болят везде, особенно…
«Не бойся, малышка, я буду комфортным для тебя».