Нет, зарабатываю я немало, но половина сразу уходит на погашение кредита и коммуналку, а из оставшейся половины я пытаюсь помочь маме, которая в одиночку тянет моего брата сорванца. Конечно, им теперь здорово помогает бабушка. Она уступила мне свою квартиру, потому что я рвалась в самостоятельную жизнь, а сама переехала к маме, чтобы помогать присматривать за братом.
Ваньке скоро тринадцать — возраст о-очень трудный. А ещё он у нас хоккеист, а это удовольствие недешёвое. Я ему на новые коньки деньги с лета копила, а подарила только к новому году, потому что стоят они, как чугунный мост. Какой уж мне тут новогодний наряд!
Перед Димкой стыдно, конечно, а ещё обидно, что он совершенно не хочет понимать, в каком я непростом финансовом положении. Он желает, чтобы я всегда выглядела модной и стильной, носила дорогое бельё… Как будто я сама этого не хочу! А ещё хочет, чтобы каждый раз я встречала его изысканным ужином. А сам к этому ужину способен притащить только бутылку вина, стыренную из свободного продукта в своём офисе. А-а, правда, однажды он ещё сосиски принёс…
А я была уверена, что региональные представители хорошо зарабатывают. Но попросить у своего парня что-либо дороже сосисок у меня язык не поворачивается, хотя мы уже два года вместе. Эх, не так я это «вместе» себе представляла.
Перед Анжелкой мне особенно стыдно. Её парень постоянно балует подарками. И пусть не всегда дорогими, но очень приятными. А я перед подругой выкручиваюсь, как могу — куплю себе что-нибудь и вру, что Димасик подарил. Но зря вру — Анжелка не верит и напоминает мне о Димкином подарке к 8-му марта.
А что?.. Я тогда нормально восприняла этот подарок, даже с радостью. Мне и правда были нужны резиновые коврики для моей «Ягодки». Я и дальше продолжала радоваться, пока Анжелке не похвасталась. Она долго ржала и сказала, что мои коврики стоят три копейки за полтонны, а Димасик мой — жмот, каких поискать. И ко дню рождения я могу рассчитывать максимум на домкрат. Зря она — хорошие коврики. Но когда ко дню рождения я получила маленькую ортопедическую подушечку, я очень обрадовалась, что это не домкрат. А подруге пришлось врать и выдавать мамин подарок за Димкин.
А в новогоднюю ночь мой парень вручил мне символ года — маленькую велюровую мышку. Такие игрушки для котов продаются в зоомагазине. И теперь мой кот Лексус гоняет её по квартире — пригодился, короче, подарочек. Хорошо ещё, что Димка не при друзьях меня одарил. Но он сделал намного круче!
Загадали мы желания под бой курантов, выпили шампусик, и Димка с загадочным видом отволок меня в уголок. Вручил мне кошачью игрушку, нежно поцеловал, сказал, что любит и что у него закончились сигареты. Всё именно в такой последовательности и было. Затем он вышел за сигаретами и пропал со всех радаров. Только зажигалка в виде лаптя от него осталась. Теперь среди моих друзей у него погоняло Золушка.
Сейчас смешно, наверное, звучит, а тогда я чуть с ума не сошла от волнения. А когда узнала, что с ним всё в порядке и услышала очередную невероятную историю, то решила, что это всё — с меня хватит. И я была тверда в своём решении, как айсберг. Три дня держала оборону, а четвёртого января Димка явился с красивым букетом жёлтых роз, с тортом и большой мягкой игрушкой — очаровательной крыской.
Взглянув на розы, я подумала, что жёлтый цвет к разлуке, но это были первые цветы за прошедший год. А игрушек он мне вообще никогда не дарил, не считая кошачьей. Короче, я решила, что это прогресс, и мой гордый айсберг поплыл. Потом была ночь, полная страсти. Во всяком случае, я очень достоверно демонстрировала эту самую страсть, и мы сделали ЭТО целых три раза. Впервые за два года Димасик решился на эксперимент, и мы сменили его любимую миссионерскую позу на… на пенсионерскую, даже на мой неискушённый взгляд.
Но не мне, наверное, критиковать своего парня, когда я сама бесчувственная. Мне очень нравятся поцелуи, объятия, а секс… Ну… это как вынужденная необходимость. А за два года моего опыта эта нудная процедура превратилась в повинность. Знаю, что бывают такие женщины и мне не повезло стать одной из этих ледышек.
Я как-то сдуру поделилась своей бедой с Анжелкой, а она возненавидела Димку ещё больше. И сказала, что не бывает холодных женщин, а просто это мужики безрукие и членистовялые недоумки. Возможно, она права, но в ту ночь примирения всё казалось таким милым!.. И Димка снова был нежным и любящим. Оказалось — не к добру.