Снэйк кругами бродил вокруг костра. Он вспоминал события, пытался сложить их в цельную картину, но раз за разом отступал. Получалось что-то или совсем невероятное, или… не получалось вовсе.
— К чему пришел? — Намекнула на тщательно вытоптанную тропинку, возникшая на границе пятна света от костра Правая Рука. Женщина протянула ему письма.
— Боюсь, я все это время шел в обратном направлении, — невесело усмехнулся желтоглазый. Излагать полученные соображения он не хотел — да герцогиня его на смех поднимет, а потом заставит два толстенных тома по анализу информации зубрить!
— Тогда ты вернулся к точке отсчета, — констатировала Правая Рука.
— Если бы! — Закатил глаза Снэйк. — Если бы… Ты только не ругайся и дай хотя бы договорить, — женщина скрестила на груди руки. На ее лице появилось живейшее участие. — Зачем нас надо заманивать в Гвардар. Да-да, именно заманивать! Если твой брат хотел бы его завоевать, то он бы давно это сделал. При этом он устраивает на тебя нападение в Корзасе. Согласен, это было проверкой, но что тогда в Гвардаре? Вторая? Пустая трата сил и времени.
— Мы не выясним это, пока туда не доберемся.
— А если мы туда не доберемся? Он будет бесконечно уничтожать страну и ее жителей, испытывая терпение Леса Вечности? Осантейя, нам это только на руку.
— Предлагаешь сломать игру? — Кель кусала нижнюю губу, похоже, Снэйк сумел ее заинтриговать.
— Почему нет? Представляешь, как будет весело, когда мы не явимся на назначенное свидание? — Хохотнул желтоглазый.
— Будет гораздо веселее, если мы явимся на свидание к другому! — Поддержала Правая рука его веселье.
— Неужели… — глаза помощника сверкнули в темноте отраженным светом костра.
— О да! — Подтвердила она догадку Снэйка и довольная отправилась спать, а кумба восхищенно смотрел ей в спину. Не ошибся он с ни выбором Империи ни с человеком, которого выбрал в наставники, ни с путем, которым ему теперь предстояло идти очень и очень долгое время.
Лассо ди Кассино не находил себе места. Сегодня он сумел остановить Кель, но на завтра у него аргументов нет. Ему нечем ей угрожать, а если опять рискнет своей жизнью, то она перешагнет. Нет, не через его жизнь, а через его труп, как целитель и предложил сегодня.
Последние четыре дня они шутили, они ругались и вроде бы отношения стали прежними: немного теплее, чем у всех остальных. Радостно? Конечно! Да только в смятении оборотень. Она ясно сказала — умер, а тут… Где же правда? Ди Кассино ударил кулаком по пятнистому стволу березы.
Все оборотни, как оборотни, а его угораздило вот распахнуть пасть на кусок, который и обильное слюноотделение вызывает и в горло никак не пролезет! Был бы умным — давно щенков нянчил. Видать, прав отец, знаний и опыта понабрался, но дурак дураком сделался. Ох, не надо было ему принимать должность придворного целителя… На сей раз береза получила пинок сапогом.
И все же… все же попробовать стоит!
Не помня себя, будто в бреду, с дико колотящимся сердцем, облизывая пересохшие губы Лассо вернулся в шумный лагерь. Тенью он прошел через него и остановился, когда на другом конце тропинки увидел Осантейю.
Ее взгляд был так похож на его: те же чувства, тот же огонь внутри, выжигающий все другое, кроме звериного желания обладать. И еще… кажется, боялся не только он… кажется, боялась она…
— Тея… — Шевельнулись губы оборотня. — Моя…
— Твоя, — он прочитал ответ по ее губам.
Он подошел. Несмело прикоснулся к ее руке. Ее пальцы в ответ крепко переплелись с его. Шаг в сторону, и две фигуры скрыла темнота. Второй, и голоса растаяли в тихом бормотании осеннего леса. Третий, и целый мир перестал иметь значение…
Они прятались по кустам и возвращались в лагерь разными дорогами. Успокаивали дыхание, чтобы вынырнуть к людям хотя с подобием какого-то спокойствия, но даже на расстоянии оба кожей чувствовали друг друга. Лежа в темноте губы каждого шептали.
— Спи.
— Ты первая.
— Нет, первый ты.
И все-таки сдалась она, а Лассо еще некоторое время лежал в палатке, закинув руки за голову и смотрел в потолок, по особенному улыбаясь, пока не погрузился в дрему.
Он только закрыл глаза. Наверное и часа не успел проспать, как вместе с холодным воздухом в палатку ворвался громкий встревоженный шепот. Взволнованный Ташеш требовал немедленно пойти за ним, сбивчиво описывая симптомы — одному из выздоравливающих раненых внезапно стало плохо. Ди Кассино ругнулся, но встал. Накинул на себя мятую и еще пахнущую Кель рубашку и вылез из палатки.
Николос потащил его коротким путем, по лесу, в обход тропинки, указывая куда-то в сторону коновязи и туалета. На кой демон его туда понесло в такое время?! Оборотень огляделся, приметил куль под елью и ринулся к больному, кляня идиота и гвардарца, который вспомнил о единственном знакомом целителе в лагере.
Лассо склонился над кулем, перевернул его и отпрянул от хамоватой нарисованной на мешке с крупой хари… Что за… Тонкое острие пробило грудь оборотня насквозь. Барон криво улыбнулся — смертельно.
— Дурак, — прошептал целитель.
Лезвие провернули и выдернули.
— Возможно. Все возможно, — вздохнул гвардарец, раскидал чучело по разным углам, вытер кинжал, оттащил тело мужчины подальше, отошел на тропу и понял небольшую метель из жухлых листьев, пряча следы произошедшего. — А возможно и нет, — улыбнулся Николос и направился спать. Завтрашнее утро он ждал с нетерпением.
Какой-то резкий звук разбудил меня. Кажется, это был крик или плач. Я мгновенно проснулась и выскочила из палатки, обнажив короткий меч. В походах я никогда не спала обнаженной. Во-первых холодно, во-вторых, незачем потенциальных врагов до заикания одним своим внешним видом доводить. Меч клала в пределах досягаемости. Не раз первое обстоятельство спасало меня от позора, второе от дырки в животе и других неприятных вещей. Возле палатки никого не было. В общем-то, никого не было в пределах видимости. Перехватив клинок, я бросилась на звук голосов и всхлипывания, раздающиеся со стороны хозяйственной части лагеря. Да что же произошло?! Через минуту я стояла в задних рядах толпы. Похоже, здесь собрались все жители временного поселения. Грубо расталкивая людей с дороги, я ринулась к центру, сжимая ладонь на рукоятке меча. Интуиция подсказывала мне…
— Герцогиня, — на моей пути вырос Снэйк. Он был растрепан и бледен. Так же, как и я — вооружен. — Вам не следует на это смотреть, — он уперся руками мне в плечи.
Что? На какой-то невероятно длинный миг я замерла. Обращенные ко мне лица смазались. Все звуки, кроме моего собственного дыхания, исчезли. По спине мягкими лапками пробежался вверх смертельный холод и кольнул когтями вспыхнувшее болью сердце. Я не слышала, но угадала сорвавшийся с губ вопрос:
— Иль?
Он был чудовищно глупым: если бы там, в центре круга лежал Властелин, то я бы уже оберегала его за Гранью. Но он единственный давал надежду. Помощник не отреагировал. Он стоял и смотрел мне в глаза, упрямо выдвинув острый подбородок. Зрачки его глаз дрожали, выдавая сильное волнение. В следующий момент я отбросила его в сторону. Снэйк сбил нескольких людей с ног, рыкнул и попытался второй раз перехватить меня, но не успел. Я уже добралась до цели.
Он лежал на спине, на одеяле. Светлые волосы на темной земле. Тень на лице от еловых лап. Открытые глаза и искривленные болезненной гримасой губы. Пятно засохшей крови на рубашке.
Я наклонилась, разорвала рубашку и дотронулась до небольшого колотого отверстия на груди мужчины. Перевернула его и нашла второе. Подло. В спину.
— Кель! — Руки Иллинойса легли на плечи.