Поэтому я планировал отточить навыки стажёров, доведя их до определённого профессионального уровня, выделить людей, которые смогут возглавить группы внутри команды, и в конце концов, когда придёт нужное время, выделить условных «классических рекламщиков» в отдельное подразделение. Пока же все они работали вместе. Как минимум по той причине, что у меня не было достаточно квалифицированных и лояльных людей, которым можно было доверить те или иные процессы.
Как только я закончил с третьей кампанией и собирался просмотреть отчёт Геон Шина, который прислал очередной массив данных касательно незаконных переводов денег между корейскими компаниями, на экране телефона появилось уведомление о сообщении от Чжи Чен. С вопросом о том, что я делаю этим вечером.
Я быстро набрал ответ, что пока не уверен и лучше поговорить об этом чуть позже. Но председатель группы оказалась более настойчивой, чем можно было подумать. В итоге она оставила меня в покое только после полусотни сообщений, двух десятков фотографий и трёх коротких видео, на которых она якобы демонстрировала отделку своего нового офиса. Хотя куда чаще я видел интересные ракурсы её отражения в зеркале, а не дизайн помещений.
Стоило закончить переписку и открыть файл, присланный Геон Шином, как устройство связи снова завибрировало, сообщая о входящем звонке. Звонил Бён Хо Шон с весьма неожиданным вопросом: не случилось ли у меня какой-то размолвки с Га Рам Хуром?
Причина, по которой мужчина так считал, была проста. Он несколько раз пытался связаться с политиком, ни разу не добившись успеха. Когда я поинтересовался, зачем Бён Хо понадобился глава Новой консервативной партии Кореи, бывший полицейский ненадолго замялся, а затем ответил.
— Понимаешь, в чём дело, сонбэ. Я вот сейчас сижу и смотрю на открытый документ с полным списком членов профсоюза. Не так много, на самом деле. Всего восемьсот шестьдесят два человека. Из них сто четырнадцать подали заявки на выход из организации. Сегодня. Почти одновременно.
Бён Хо Шон тяжело вздохнул, а я откинулся на спинку кресла.
— Говорил уже с кем-то из них? Есть данные, подтверждающие давление? Фактура, которую можно кинуть кому-то в лицо?
Собеседник скептически хмыкнул.
— Они же все из полиции, сонбэ. Никто ничего не говорит. По крайней мере, из числа этих ста четырнадцати человек. Но те, кто остался… они рассказывают всякое. Моего заместителя вчера перевели на более низкую должность, ещё двоих отстранили от работы на время служебного расследования, пятьдесят шесть человек получили взыскания. Самые разные, от мелких до вполне серьёзных, угрожающих дальнейшей карьере. Понимаешь?
Я втянул воздух. Посмотрел на экран ноутбука, где был открыт документ с массивом данных от Геон Шина. Момент для своей атаки, штаб полиции выбрал удачный. Впрочем, сомневаюсь, что они в курсе о состоянии дел внутри «Бушующего Кита». Скорее, это было просто совпадение. Тем не менее для офицеров штаба Национальной полиции Кореи оно оказалось весьма успешным.
При этом, оставлять Бён Хо Шона в таком положении было бы ошибкой. Среди его бывших подчинённых был тот, кто получил пулю, защищая меня, ещё двое занимали важные позиции в моём офисе, а сам Бён Хо Шон оставался моим союзником. Даже если отбросить моральные обязательства, оставить его без помощи я никак не мог.
— Где ты сейчас? Через сколько сможем встретиться?
Мгновение он задумался, затем снова тяжело вздохнул.
— Ты уверен? Я понимаю, что у тебя хватает своих проблем, сонбэ. Ввязываться в борьбу против штабистов — дело не самое простое. Ресурсов оно потребует серьёзных. Не хочу тебя о таком просить.
Голос Бён Хо Шона звучал мрачно. Судя по всему, перспективу своей организации он сейчас видел исключительно в тёмных тонах.
— Давай для начала всё обсудим, а потом уже решим, как стоит действовать? Далеко не факт, что это потребует действительно серьёзных ресурсов. Возможно, удастся обойтись малой кровью.
На последнюю фразу бывший страж порядка печально рассмеялся.
— Вот такие настали времена, сонбэ. Рассуждаем, как одним полицейским отбиться от других полицейских, обойдясь при этом «малой кровью».
Чуть помолчав, добавил:
— Хорошо. Давай через двадцать минут в твоём офисе. Или через полчаса, если застряну в пробке.
Я бросил взгляд на часы и, после короткой паузы, предложил другой вариант: