Наконец, он сделал недолгую паузу и перешёл к финалу своей речи:
— Прямых доказательств того, что данная некоммерческая организация является инструментом, используемым для вымогательства и уничтожения конкурентов в фармацевтической сфере, у меня нет. Однако любой, у кого есть голова на плечах, легко сделает выводы, отталкиваясь от того, что я только что рассказал.
Фламандец попрощался и трансляция закончилась, а экран потух. Мне пришло ещё одно сообщение от охранника, который находится на первом этаже — он сообщал, что полицейское подкрепление пока остаётся около своего транспорта. Не входя внутрь гостиницы, но и не убираясь отсюда. А вот группа стражей порядка, которая уже находилась в зале, сейчас совершала медленное стратегическое отступление к его дверям. Тогда как по самому помещению, прокатился усиленный динамиками голос Чжи.
— Теперь, когда вы услышали все факты, я готова ответить на вопросы. — Она бросила взгляд в зал, и несколько журналистов сразу же подняли руки, принявшись одновременно говорить..
Я удовлетворённо хмыкнул, наблюдая за ситуацией. Потом опустил взгляд на завибрировавший в руках телефон. И обнаружил там новое послание от Га Рам Хура.
Глава VIII
Сообщение было более чем ёмким. И вполне понятным.
«Когда дерутся киты, креветка ломает себе спину. Ты наверняка считаешь себя китом. Но я советую внимательнее посмотреть в зеркало, Мин Джин Хо».
Едкий завуалированный стиль для Га Рама был типичен, но в этот раз это не было игрой слов. Скорее откровенной, неприкрытой угрозой. Что в какой-то степени радовало. Если ветеран корейской политики перешёл к подобному формату, значит, у его хозяина не осталось запасных вариантов. А мы с Чжи сделали всё правильно. Конечно, при условии, что послание не являлось обманный манёвром.
Не успел я закрыть мессенджер, как в зал вошла новая группа полицейских. Судя по тому, что мой телефон молчал, дежурящий внизу охранник их появление благополучно проморгал — скорее всего те вошли в здание через вход для персонала.
Впрочем, устройство почти сразу завибрировало — телохранитель сообщал, что группа из тридцати человек, что до того оставалась около микроавтобусов, тоже начала движение и уже оказалась в холле.
Появление новых сотрудников полиции сразу же оживило атмосферу: старший офицер снова вошёл в роль командира и принялся раздавать указания, недобро посматривая в сторону сцены.
Я же открыл чат с лидерами команд и дал приказ готовиться к реализации схемы, которую мы готовили как раз на такой случай. Вариант при котором у координатора со стороны противника не хватит мозгов, чтобы отступить, я тоже рассматривал. А в том, что он каждый раз запрашивал инструкций у самого высокопоставленного постановщика этого спектакля, я обоснованно сомневался.
Тем временем к сцене приблизился новый человек, чьего появления в зале я не заметил — невысокий мужчина в сером костюме. Подойдя к телохранителям, показал какое-то удостоверение, и они, обменявшись взглядами, неожиданно его пропустили. Мужчина стремительно поднялся на сцену и двинулся к Бён Хо, тоже продемонстрировав ему идентификационную карту. Здесь я удивился повторно, потому как новоиспечённый помощник президента сразу же передал еме микрофон.
Спустя мгновение зал заполнил сухой и размеренный голос.
— Я представляю Национальную разведку Кореи и хочу прояснить сложившуюся ситуацию для прессы.
Полицейские, что ещё мгновение назад были готовы начать штурм, ошеломлённо замерли, глядя на сцену с явным изумлением.
Мужчина в сером костюме выдержал короткую паузу и оглядел зал.
— Хочу напомнить всем собравшимся, что национальная разведка ни на секунду не перестаёт следить за ситуацией внутри страны, — начал он. — Если вы не видите нашу работу, это вовсе не означает, что её нет. Мы всегда работаем, чтобы обеспечивать безопасность и стабильность Республики Корея.
Снова ненадолго замолчав, выразительно посмотрев в сторону полиции, и продолжил:
— Мы не допустим ситуации, при которой подложные документы станут причиной для нанесения удара по корейскому бизнесу. Особенно если в деле замешаны иностранные структуры, подозреваемые в криминальной деятельности. Наш долг — провести тщательную проверку и выяснить, насколько обоснованы факты, на основании которых были выданы ордера на обыск и арест.
Полицейские заметно помрачнели, а журналисты напротив оживились, обмениваясь мнениями.