Первая статья, опубликованная в крупном американском издании, рисовала портрет принца как эксцентричного затворника. В ней подчёркивалось, что он практически перестал выходить из дома, ведя жизнь отшельника и не поддерживая связь даже с ближайшими родственниками. Типичная история человека, решившего скрыться от мира — так подавала это статья, не оставляя за кадром намёков на нечто большее.
Вторая заметка, опубликованная голландской газетой, оказалась куда более интригующей. Её авторы намекали, что принц оказался в изоляции не по своей воле. Более того, ссылаясь на анонимный источник, журналисты утверждали, что принца держат против его воли и накачивают психотропными веществами. Для Японии, где императорская семья окружена особым почтением, это было чем-то неслыханным — беспрецедентный случай ограничения свободы члена императорского дома.
Теперь эта история выглядела куда более цельной. Тем не менее, абсолютно неясной оставалась причина по которой некто решил настолько жёстко ограничить свободу принца. Если подумать, на такое был способен только один человек — сам император страны восходящего солнца. Но что могло заставить его обрушиться на собственного племянника? Да ещё с такой неимоверной жестокостью? Обрекая того на жизнь в четырёх стенах до конца своих дней.
Что интересно — жена у принца имелась. Как и двое детей, один из которых родился как раз в тот период, когда карьера японского предпринимателя активно шла в гору. Правда, женщина умерла ещё раньше самого Такаоми, а старший сын выпал с балкона университета, где обучался. О младшем же, я вовсе не обнаружил никаких новостей, кроме упоминания о его рождении. Формально он тоже был императорской крови, но родство позволяло не указывать его на официальном родовом древе, чем семья благополучно воспользовалось. А журналистов он судя по всему, практически не интересовал.
Зафиксировав результат наблюдений, я ненадолго задумался. Пример биографии принца был достаточно наглядным, чтобы распространить подобный подход более широко. Так что я составил список из пятидесяти шести человек, когда-либо связанных с ним, и отправил его Хё Рин с Геон Шином. Именно им предстояло провести тщательный анализ и выяснить, что происходило с этими людьми после гибели объекта.
Я собирался переключиться на бразильца, но тут в чате лидеров команд появилась финальная версия речи Бён Хо — Мин Со закончила с ней и сбросила мне для утверждения. Надо сказать, справившись с задачей весьма неплохо — правок я внёс всего несколько.
Когда же с речью было покончено, я занялся планом противодействия возможным провокациям со стороны журналистов. Бён Хо и до того был относительно заметной фигурой. А сейчас превратился в главную мишень для самых разных групп влияния. Одна из которых запросто могла попытаться использовать пресс-конференцию для атаки на него.
В данном вопросе, многое зависело от Бэк Хён Цоя, которому предстояло вести прямую трансляцию мероприятия и оперативно реагировать на любые угрозы. Выступая их противовесом и мотивируя вступить в дело тех репортёров, которые окажутся на одной позиции с кандидатом в президенты.
Для самого Бён Хо мы разработали подробную инструкцию по реагированию на агрессивные вопросы и провокации. Основной задачей была демонстрация невозмутимости кандидата и его возможность справляться со сложными ситуациями. Служба безопасности должна была вмешиваться только в самом крайнем случае. Либо после после прямого приказа, либо если кто-то из журналистов станет представлять реальную физическую угрозу. В остальных случаях охрана должна была оставаться в тени.
Пока я занимался документами, Мин Со приступила к другой локальной операции. Контролируемой утечке информации в СМИ, которая должна была разогреть аудиторию перед пресс-конференцией. Мы задействовали группу блогеров и пару небольших изданий. Вбросив сведения о том, что прокурор Иль Сон, хоть и не пошел на сделку со следствием, но зато передал важную информацию Бён Хо. Задействовав для этого своё доверенное лицо. Тогда как с коллегами, которые вели его дело, связываться побоялся из-за подозрения в их коррумпированности. Часть этих данных, касающаяся депутатов и Джи Сок Ра, была передана в администрацию президента Кореи, а другая использовалась для раскрытия планируемого переворота со стороны заместителя главы ВВС. Таким образом, ещё до начала выступления Бён Хо, мы преподносили публике мысль о том, что именно он оказался человеком, что спас Корею.