— А почему бы и нет? — возразил второй, скептически приподняв бровь. — Если бы это была ложь, настоящий разоблачитель уже давно бы вылез и забрал себе все лавры. Никто не станет бы выступать с таким заявлением, если не уверен в его правдивости. Сам подумай.
Первый фыркнул, явно не соглашаясь.
— Да ну тебя… Это всё слишком красиво. Точно подстава, чтобы набрать очки перед выборами. Кто-то другой дергает за ниточки, а этот просто говорит то, что ему велят. А генерала опрокинул на лопатки вообще некто третий.
— Если это правда, где этот «третий»? Почему он не объявляется и не получает славу? — второй репортер скрестил руки на груди, продолжая уверенно настаивать на своём. — Я считаю, Бён Хо действительно смог вытащить этот переворот на свет и заслуживает нашей поддержки.
Я как раз проходил мимо них, когда первый журналист, заметив меня, обернулся.
— Коллега, — окликнул он меня, взмахнув рукой. — А ты что думаешь? Веришь в эту историю о том, что бывший полицейский разоблачил генерала? Или считаешь всё это игрой?
Я на мгновение замер, думая, как лучше ответить. Оба репортера смотрели на меня с интересом, явно ожидая, что я встану на сторону одного из них. Сам же я осторожно пожал плечами.
— Кто знает. В этом мире многое возможно. Иногда те, кого мы недооцениваем, делают то, на что не способны даже самые могущественные.
Первый репортёр поджал губы. А второй довольно заулыбался и хлопнув знакомого по плечу, достал из кармана телефон, бросая взгляд на экран.
Оставив журналистов за спиной, я двинулся дальше по залу. И спустя несколько шагов заметил Бэк Хён Цоя. Собственно, парня было сложно пропустить. Он расхаживал с планшетом в руках, то и дело поправляя микрофон на лацкане пиджака и что-то рассказывая в камеру. Видимо уже вёл прямой эфир.
— Да-да, друзья, я тоже в шоке! Кто бы мог подумать, что бывший служака поднимет такую шумиху? Но пока что всё выглядит так, будто он спас страну от нового военного переворота! Просто невероятно, да? А теперь представьте, что будет, если дать ему полномочия президента? Подумайте сами на что он окажется способен.
Он коротко хохотнул, после чего зашагал дальше. Активно жестикулируя и привлекая внимание присутствующих.
Полностью обойдя зал, я остановился около стены, заняв позицию, с которой отлично просматривалось всё помещение и была видна сцена.
Бён Хо появился спустя несколько минут. Разом заставив замолчать всех журналистов.
Он подошел к микрофону. Оглядел зал. И чуть помолчав, произнёс первые слова.
— Запомните эту дату. И впишите ее в свои ежедневники, как день моей смерти.
Глава XXV
В клуб, где должна была состояться встреча с представителями чеболей, мы с Бён Хо прибыли по отдельности, соблюдая все меры предосторожности. В данном случае это было критически важно. Встреча с посланниками корпораций представляла собой ключевое событие, которое могло определить будущее всей кампании, а утечка в медиа могла нанести серьёзный ущерб.
Пока машина плавно двигалась по вечернему Сеулу, мысли вращались вокруг выступления Бён Хо на пресс-конференции. Надо сказать, справился бывший полицейский почти идеально. Он стоял перед журналистами с видом полководца, ведущего армию в бой, говорил спокойно и уверенно, а глаза сверкали уверенностью.
Да и подготовленная нами речь сработала именно так, как предполагалось. Разблокировав телефон, я открыл видео с пресс-конференции. Одно из тех, что уже появились в социальных сетях. Правда, конкретно это начиналось не с первой его фразы, а со второй — похоже у выложившего его блогера возникла какая-то заминка с телефоном.
«Невозможно победить систему, которая питает страхом, если сам боишься. С этого дня я умираю как человек. Становлюсь лишь инструментом перемен. Все страхи, все заботы — оставьте их за моей спиной, потому что теперь я не боюсь ничего.»
Дальше всё продолжалось в том же духе. Обещание сражаться за Корею, не испытывая страха и не идя на компромиссы. Слова, которые отлично вязались с образцом бывшего полицейского, уволенного из-за своей честности и вставшего в оппозицию системе.
Речь подействовала почти на всех присутствующих — Бён Хо заставил их увидеть себя не просто политиком, а фигурой, готовой пожертвовать всем ради перемен. В таком же ключе представив свой политический проект — «Партию справедливости». В его обещаниях было то, чего от власти давно ждали — реформа прокуратуры, с отделением её от Министерства юстиции, реструктуризация силовых органов и прозрачность в управлении государством. Бён Хо объявил войну системе, сделав это публично. Ход, который привлекал внимание во все времена.