Бён Хо сделал короткую паузу, скользнул взглядом по собравшимся и, улыбнувшись, жестом предложил мне говорить. Головы собравшихся синхронно повернулись, а глаза засветились вполне искренним удивлением. Даже если кто-то из них слышал о моём существовании, то вряд-ли запомнил лица. Так что сейчас никто из них не понимал, кому передал слово кандидат в президенты. И почему этот неизвестный будет говорить вместо него?
Коротко кивнув, я принялся спокойно излагать.
— Мы здесь не просто для того, чтобы обсудить реформы. Речь действительно пойдёт о будущем Кореи. Моё имя — Мин Джин Хо, и некоторы из вас обо мне слышали. Здесь и сейчас я выступая в качестве союзника Бён Хо Шона и его советника.
Сделав короткую паузу, я скользнул взглядом по их лицам, оценивая мимику и настроение. После чего продолжил.
— Мы пришли, чтобы предложить вам будущее, в котором ваши интересы будут защищены. А уровень угроз для каждого из вас опустится до абсолютного минимум. Это будущее наступит в любом случае, но если сейчас мы с вами придём к соглашению, то путь к нему окажется короче и не таким кровавым.
Я замолчал, наблюдая за реакцией. В зале царило удивлённое молчание. Некоторые переглянулись, явно ошеломлённые тем, что человек, которого они отнюдь не считали ключевой фигурой, внезапно оказался ключевым спикером на мероприятии подобного уровня.
Первым заговорил всё тот вице-председатель Самсунг, на чьём лице отражалось некоторое раздражение.
— Господин Мин Джин Хо, мы не ставим под сомнение вашу компетенцию, но пока не до конца понимаем, в чём конкретно заключается суть предложения. Абстракции могут быть красивы на философских диспутах, но абсолютно неприемлемы в переговорах о бизнесе.
Я обменялся взглядами с невозмутимым Бён Хо и демонстративно улыбнулся.
— Вы правы, сейчас самое время перейти к конкретике. Мы все понимаем, что страна находится в сложной ситуации. Государственные институты погрязли в коррупции. Экономика страдает из-за злоупотреблений. Те порочные практики, что смогли стать драйвером роста полвека назад, сейчас тянут нас на дно.
На миг замолчав, обвёл их выразительным взглядом.
— Мы предлагаем перемены. Наши реформы направлены на то, чтобы вернуть порядок и прозрачность в работу государственных структур. Создать условия, в которых ни один из вас не сможет использовать их в своих интересах, бросая в бой на соперников.
Член совета директоров ЭлДжи качнул головой, не скрывая скепсиса.
— Легче сказать, чем сделать, господин Мин Джин Хо. Насколько серьёзны ваши намерения? И какие гарантии можете нам дать? Почему мы должны считать, что вы станете выполнять всё о чём говорите, а не воспользуетесь ситуацией в своих интересах?
Сидящий напротив него вице-президент Какао Корп согласно кивнул и вклинился в беседу.
— От «мятежника» к нам тоже приходили люди. Конкретного имени не называли, но говорили о бывшем военном и сильном человеке, который наведёт порядок и оденет намордники на всех псов, а самым ретивым отрубит головы. И что? Теперь эта скотина даёт показания, как хотел продать нас ханьцам и устроить в Сеуле бойню, лишь бы цементировать свою власть.
Я медленно наклонил голову.
— Ваш скепсис понятен. Но хочу обратить ваше внимание на состав присутствующих. Вместо того, чтобы договариваться с каждым по отдельности и искать поддержки, мы обратились ко всем сразу. Прекрасно понимая, что в случае нарушения условий соглашения, вы обрушитесь на нас единым фронтом. Практически все крупнейшие компании страны. Такого натиска не выдержит никто. Это очевидно.
Недолго помолчав, я продолжил.
— Вам предлагают вам стать частью нового порядка. Честного и справедливого. Вы сохраните свои позиции, если будете готовы работать в рамках новых прозрачных правил. Прекратите сотрудничество с коррумпированными чиновниками. Не используйте полицейских. Остановите выплаты прокурорам. Поддержите новый курс Кореи. А если сомневаетесь, то подумайте насколько безопаснее станет ваша собственная жизнь, если опасаться придётся лишь судебных исков и честной конкуренции? Сколько вы сэкономите на выплатах государственным служащим, которых держите для атак на конкурентов и защиты вашей собственности? Попробуйте посчитать.
И снова — тишина. Они слушали, обдумывали, прикидывали возможные выгоды и риски. Чувствовалась напряжённая работа умов, привыкших взвешивать каждое слово и каждое предложение.