А вообще, что следует понимать под словами «дикие животные»? Совершенно очевидно, что в языке юриспруденции это словосочетание имеет более широкий смысл, чем на языке псовой охоты. Как нам напоминает в своем блестящем труде господин Виллекез, охотники различают три вида животных:
1) так называемые «дикие звери», к коим относятся олени, лоси, косули, а также их самки и молодняк;
2) так называемые «черные звери», к коим относятся дикие кабаны: самки, секачи и поросята;
3) так называемые «красные звери», к коим относятся волки, лисы, барсуки, куницы и хорьки.
Закон, разумеется, трактует понятие «дикие звери» совсем иначе. Из документов, вышедших из-под перьев законодателей, следует, что под этим выражением следует понимать всех диких животных, которые наносят какой-либо ущерб собственности. Мысль законодателей, похоже, была абсолютно четко и ясно растолкована господином Нейреманом, который пишет, что все живые существа, четвероногие и пернатые, которые либо вследствие своей злобности или вследствие своей многочисленности наносят вред интересам частного лица, подлежат уничтожению.
Вот таким образом в дикие животные судом Руана были зачислены олени, судами Руана и Орлеана — косули, судом Меца — кабаны, судом Клермона — вяхири и витютни, кассационным судом — сойки, судом Анже — сороки, судом Руана — вороны…
Что касается кроликов, то вопрос по сию пору остается, пожалуй, открытым. Мне все же кажется, что землевладелец или фермер имеют право их уничтожать, но только в том случае, если они нанесли реальный и весьма ощутимый ущерб посевам.
Землевладелец, сдавший в аренду свои охотничьи угодья или их часть, сохраняет за собой право уничтожать кроликов на данной территории, если они наносят вред урожаю; а вот арендатор угодий будет не вправе уничтожать этих зверьков, ссылаясь на арендный договор, так как не ему был или может быть нанесен ущерб (если только сам землевладелец не передаст ему на время свое право на защиту угодий от вредоносных животных). Если, однако, землевладелец и сам лишит арендатора права уничтожать вредоносных животных, в том числе и кроликов, то пусть тогда не жалуется на весьма жесткий шаг со стороны арендатора, когда тот ответит категорическим отказом возместить ущерб, нанесенный посевам землевладельца животными, которые расплодились на землях нанимателя.
Очень часто в списках вредных животных, составленных префектами, фигурирует выдра (кстати, весьма справедливо). Об этой злодейке, пройдохе и нахалке, право слово, стоит поговорить отдельно. Она вполне достойна того, чтобы в списке префекта стоять отдельной строкой! Ведь это — самый опасный, самый коварный враг всего живого, что водится в наших прудах и реках. Путь его бывает отмечен ужасными злодеяниями, а ущерб иногда и невосполним. И я считаю, что землевладелец и фермер имеют полное право бороться с этим злом, даже если префект и не оговорил особо в указе, что выдра входит в число подлежащих уничтожению животных.
Следует добавить, что префекты по указу от 19 плювиоза V года Республики имеют право отдавать приказы об организации охоты и облав в тех местах, где вред, причиняемый дикими животными, превращается для местных жителей в настоящее бедствие. Облавы производятся под наблюдением и руководством лесников и лесничих, которые согласуют с мэрами время их проведения, а также число людей, в них участвующих. Лица, регулярно уклоняющиеся от участия в акциях истребления вредных животных, подвергаются штрафу в размере 10 франков.
Иногда префекты полиции относят к числу вредных животных и голубей. В таком случае землевладельцы и фермеры имеют полное право уничтожать их, как и прочих вредных птиц.
Но можно ли истреблять голубей, если они наносят ощутимый вред хозяйству, а в указе префекта нет ни слова на сей счет? В статье 2 закона от 4 августа 1789 года говорится, что «исключительное право владельцев голубятен отменяется; что в определенное время года по решению собрания жителей округа им надлежит не выпускать птиц на волю, иначе голубей будут рассматривать в качестве обычной дичи и всякий будет иметь право убивать их на своем участке».