– Согласен, Кар, а ты точно герцог, а то у тебя какие-то купеческие замашки начали появляться в последнее время? Торговаться вроде стал, раньше подобного я за тобой не замечал.
– С тобой часто общаюсь, вот и научился от тебя плохому.
– Все развлекаешься, Тур? – Вмешавшийся в трактирную драку на моей стороне наемник помог мне утихомирить последних противников.
– А что мне еще остается делать, Хизар? – удивился я. – Как не выставлять себя жертвой, которую можно подвыпившим воинам очередного императора легко ограбить? Это же Константинополь, и любой желающий найти себе приключения на свою задницу найдет их обязательно. Трактирщик, два кувшина вина – мне и моему другу! Пойдем за мой стол, брат.
– Когда ты прекратишь пить? – поинтересовался ледяной великан, пребывающий сейчас в образе коренастого зверообразного наемника. – Сколько лет ты это еще будешь делать? Проблем у тебя не будет из-за этих? – Хизар кивнул на слабо шевелящиеся на полу тела.
– Буду пить столько, сколько нужно, пока я не сдохну однажды, – сознался я. – А проблем у меня никаких не будет, за скандал я заплачу несколько золотых денариев, и хозяин заведения об этом знает – он сам вызовет стражу и уладит возникшее недоразумение. Я здесь постоянный клиент последние несколько лет после своего очередного возвращения из Гардарики. Потомков своих проверил, напился с ними несколько раз до изумления и решил, что с меня хватит, – вдруг они заподозрят, кто я такой на самом деле? Пить со своим героически погибшим в битве прапрадедом – это нечто.
– Ты от вина или от стали хочешь умереть, Тур? – поинтересовался Хизар.
– Да мне без разницы, брат. От вина вряд ли, спасибо твоему отцу, скорее всего от стали: я уже несколько столетий не пользуюсь его даром. Даром, сделавшим меня ледяным великаном.
– Мне тяжело видеть тебя таким, брат. Помнишь, как мы вместе решили навсегда осесть в Мидгарде? Помнишь, с каким энтузиазмом ты стал служить последователям нового бога? Что ты тогда мне говорил? Боги меняются, и это правильно. Сначала были зверобоги, потом им на смену пришли асы, ваны, олимпийцы и другие, их время тоже начало истекать, а новый бог – он другой.
– Он и был другим, но люди остались прежними. Как ни пытался Он их изменить, все осталось по-прежнему. Жажда власти, похоть, предательство, коварство и жестокость. Хизар, ничто не меняется, и даже богу переделать породу этих скотов невозможно. И вино здесь дерьмо. – Я поставил на стол глиняную кружку. – За нашу встречу нужно выпить нормального, а не этого пойла. Ничего, завтра мы отпразднуем…
– Послушай меня, Тур, – перебил меня Хизар, – хватит пить. Ты разочаровался в новом боге? Ты ведь даже взял себе имя своего отца, чтобы больше ничто не связывало тебя с прошлым, ты это сделал зря?
– Отвечаю подробно: я разочаровался не в Христе, а в толкователях его учения. Впрочем, Он тоже в этом частично виноват. Взял себе в ученики малограмотных людей – и что из этого вышло? Его слова каждый из них понимал по-своему. Сколько евангелий они написали? И началось: сначала через несколько сотен лет после Его ухода собрались люди и стали решать – что правильно написано и где, а что неправильно. Конечно, им же спустя столько времени виднее. А потом что было? Борьба с арианством, с монофизитами и несторианцами, о прочих, более мелких учениях я не вспоминаю. В итоге: Рим – халкидонизм, Византия – миафизитство, Персия – недобитое несторианство, а еще осколки патриархий Армении, Грузии и остальных восточных стран с собственными взглядами на учение Сына Бога. Борьба Александрийской и Антиохийской епархий за правильное понимание веры в Него. Попытки примирения и сведения учения Христа в единое целое умными людьми предпринимались, но они были безуспешными. Один только разбойничий собор чего стоит. А добило меня то, что произошло шестьдесят два года назад. Раскол церкви и предание друг друга анафеме папой и патриархом. Я отошел от всего. Я начал пить и до сих пор пью. Я все делал зря, Хизар, все зря. Скотской природы большинства людей не переделать, борьба за власть и жажда денег застилают им глаза.
– Попытайся сделать еще одну попытку, – посоветовал мне великан. – В последние годы я путешествовал по Франции и встретил там одного интересного рыцаря, зовут его Гуго де Пейн[2]. Поговори с ним, Тур. У него есть хорошие идеи, тебе они понравятся.
– Поговорю, Хизар. Если ты так хочешь, окажу тебе услугу, а что это даст? Принуждать этого Гуго я ни к чему не буду. Он дал людям свободу воли и право выбора. Если я нарушу это, то сам стану таким же скотом, как и большинство остальных людей.