– «Ноль за поведение», – сказал он.
– О-ла-ла! – откликнулась я. – Французский фильм! Борьба без правил.
Я торопливо соображала.
– «Гарри Поттер», с первого фильма по восьмой, – сказала я чуточку взвинченно. – Восемь очков.
Папа, конечно, расслышал напряжение в моем голосе. Он столько фильмов знает, что легко мог меня побить, но, видимо, решил, что в такой день не стоит.
– Ладно, – ответил он со славной его кривой усмешкой. – Ты победила.
Он оглядел парадный вход и рога над дверью.
– Пойдем покончим с этим.
Мы так и сделали. Я прошла интервью, сдала экзамен, поступила. Восемь месяцев спустя, в начале осеннего семестра, я вошла в эту дверь под оленьими рогами уже как полноправная ученица шестого класса.
Скоро я убедилась, что рога тут, в СВАШ, – любимый символ. Они торчали с каждой стены. И на школьной эмблеме олень с вышитым под ним девизом «Festina lente» (да, я тоже тогда не знала, а это латынь и означает «Поспешай не торопясь»). В часовне те самые фрески, про которые я уже говорила, изображают сцены «чудесной охоты», когда святой Айдан сделал невидимкой оленя. Еще в часовне есть действительно древний витраж, там Айдан подносит палец к носу оленя (а тот глядит испуганно), как будто велит ему молчать. Я имела возможность как следует разглядеть и фрески, и витраж, потому что нас водят в часовню каждое утро, скукотища.
И не только скучно в часовне, а еще и ужасно холодно. Это единственный час за день, когда я рада, что ношу форму СВАШ. Эта форма состоит из черного войлочного плаща эпохи Тюдоров, он укутывает тебя до колен, спереди блестят золоченые пуговицы. На шее мы носим белый платок, словно семинаристы, а на талии – узкий ремешок из оленьей кожи, который следует завязывать особым способом. Из-под мантии торчат ярко-красные чулки, цвета артериальной крови. Выглядишь довольно глупо, но, по крайней мере, здесь, на севере, в Нортумберленде, такой костюм спасает от холода.
СВАШ, как вы уже, наверное, догадались, довольно-таки набожная школа. Мы с папой совсем не набожные, однако мы попросту не стали упоминать об этом в анкете. Наоборот, мы, пожалуй, постарались сделать вид, будто регулярно ходим в церковь. В то время я ведь и правда хотела поступить в эту школу. Папе предстояло провести ближайшие два года по большей части за границей, снимая диких животных для Би-би-си, и если бы я не попала в СВАШ, пришлось бы мне жить с тетей Карен – можете мне поверить, этого я не хотела ни за что. Директриса «Бювли» решила, что мне хватит мозгов для поступления в СВАШ, и она оказалась права. У меня к тому же фотографическая память, тоже пригодилось. Передать вам не могу, сколько раз я ею воспользовалась, пока писала тот вступительный экзамен. Конечно, знай я заранее, что случится в первом же семестре, я бы так не усердствовала. Я бы отправилась к тете Карен и слова не пикнув.
Помимо непрерывного хождения в церковь, у СВАШ полно других отличий от нормальной школы. Например, они именуют осенний семестр «Михайловым», весенний у них «Хилари», а летний – «Троицын». К тому же учителей мы должны называть не «мисс» и «сэр», а «брат». Наш классный мистер Уайтхед – «брат Уайтхед», а глава пансиона, мисс Петри – «брат Петри», что еще страньше. Директор, душевный такой, смахивающий на Санта-Клауса, – «аббат» или «отец настоятель». Как будто этого мало, братьям приходится носить диковинные мантии, похожие на монашеское облачение, перепоясанные узловатой веревкой. Многие братья – бывшие ученики, они все твердят о том, как оно было в СВАШ в их пору (судя по всему, точно так же – СВАШ такая древность, что меня бы удивило, если б там хоть что-то изменилось). Братья и сами-то древние, мне кажется, им всем хорошо за шестьдесят. Разумеется, это означает огромный педагогический опыт, но у меня зародилось подозрение, что сюда набирают старичье именно затем, чтобы никто из них никогда никому не приглянулся. Ни малейшей угрозы тех опасных отношений между учителями и учениками, о которых то и дело читаешь в интернете.
И спортивные игры тут тоже необычные. Мы не играли в заурядный нетбол, хоккей и футбол, здесь были приняты «пятерки» и большой теннис – на деревянном корте за полем. А само поле, именуемое участком Беды Достопочтенного[1], огромнейшее, не использовалось для чего-то обыденного вроде футбола или хоккея – только для таких игр, как регби («реггер») и лакросс. У СВАШ имеется свой театр, но без современного освещения и декораций, настоящий якобинский «дом зрелищ» со свечами. Со свечами. Вместо немецкого и французского мы изучаем латынь и древнегреческий. Еда, кстати, опять же отличается от обычных школ – по-настоящему вкусная. Честно говоря, роскошная еда, словно из хорошего ресторана, вовсе не тот корм, что нам задавали в «Бювли-парк». На стол накрывают женщины из соседней деревни, они очень милые, однако именуются «подавальщицами». Но главное отличие СВАШ от нормальной школы в том – это вы уже могли сообразить, – что учеба здесь стоит целое состояние. Причем родители выкладывают эти несусветные деньги охотно, и я быстро поняла, за что они платят: не за то, чтобы их крошки насладились театром эпохи короля Иакова или бассейном олимпийских стандартов, они платят даже не за поразительную, глазам своим не веришь, красоту этих мест. Они платят за то, чтобы их дети отличались от всех прочих.
1
Беда Достопочтенный – бенедиктинский монах двойного монастыря Святых Петра и Павла в англосаксонском королевстве Нортумбрия (современный Джарроу).