— Элеонора? — спросил Гэвин. — Она в порядке?
— Да. Она в главном доме. — Эрида выглядела удивленной вопросом, но потом выражение ее лица приняло серьезный вид. — За вами следили? — спросила она своего босса.
— Нет, — ответил он спокойным голосом.
— Тогда ладно, — произнесла она и развернулась на каблуках. — Следуйте за мной.
Поле, где стоял амбар, упиралось в границу с деревьями. И за этой границей начиналось болото.
Кипарисы, темная вода и испанский мох покрывали землю по обеим сторонам пути, которым нас вела Эрида. Звуки ветра, шелестящего в траве, уступали место кваканью лягушек, жужжанию насекомых и крикам крупных птиц, а когда мы достигли участка открытой воды, увидели ныряющего пеликана.
Дом стоял возле берега, деревянный и неокрашенный, вероятно, построенный из кипариса, который способен противостоять и жаре, и влажности. Это была небольшая двухэтажная коробка с остроконечной крышей и длинной террасой, и стояла она на трехметровых сваях, которые не позволяли воде затопить гостиную.
Элеонора Арсено сидела на одном из двух белых деревянных кресел-качалок, которые стояли по обеим сторонам от входной двери. Она была милой женщиной. Стройной, со смуглой кожей, короткими седыми волосами и царственными чертами лица. На ней было простое платье и белые кроссовки, а также тонкая вязаная шаль, которой были покрыты ее плечи даже в жару и влажность. На щеках было больше румянца, чем раньше; возможно, нахождение здесь исцелило ее в каком-то смысле.
— Я привела гостей, — сказала Эрида, когда мы подошли к дому.
— Что ж, думаю, это Клэр, — произнесла Элеонора с улыбкой, наклоняясь вперед, блестя глазами. Магическая атака лишила ее зрения, но одарила умением видеть магию, индивидуальные цвета и оттенки, которыми она была окрашена.
— И Малахи, — добавила она, ее глаза лучились удовольствием. Ей не требовалось видеть Гэвина, чтобы порадоваться и его прибытию. — И мой внук. Вы прошли долгий путь.
Гэвин поднялся по ступенькам, взял ее руку и поцеловал в щеку.
— Ты хорошо выглядишь, Элеонора.
— Я и чувствую себя хорошо, хотя удивлена твоему появлению. — Она взглянула в мою сторону. — Клэр, твой цвет прекрасен. Глубокий и богатый — ярче, чем в последний раз, когда я тебя видела. — Ее голос смягчился. — Давно не виделись, не так ли?
— Давно. Рада снова вас видеть, Элеонора. И рада, что вы в безопасности.
— Это так. — Но ее улыбка увяла. — Мне нужно спрашивать, что привело вас сюда из Нового Орлеана?
— Давай переговорим внутри, — сказал Малахи Эриде. — Дадим им немного времени.
Когда они прошлись по скрипучим доскам крыльца и скрылись в доме, Гэвин поделился с Элеонорой подробностями, рассказал ей об убийстве, обвинениях и охоте.
Она приложила свою маленькую и элегантную руку к груди.
— Но Лиама там даже не было. Кто-то обвиняет его в там, чего он не делал… нарочно.
— Я так же подумал, — произнес Гэвин.
— Они ищут его, — продолжила она, — И, если они его ищут, то, вероятно, ищут и меня. — Элеонора не предалась слезам, она только прищурилась, и это придало ее чертам то, что, как я думаю, являлось заложенным в ДНК креольским упрямством. — Я не одобряю ложных обвинений. Думаю, вы здесь, чтобы предупредить нас?
— Да, — ответил Гэвин. — Эрида сказала, что он проверяет ловушки?
Она кивнула.
— Он в хижине.
— Как далеко? — спросил Гэвин.
— Совсем недалеко, — ответила Элеонора, и у меня снова свело живот от нервов. Она посмотрела на Гэвина. — В сарае за домом лежат дрова. Не будешь ли ты так любезен захватить несколько связок на вечер? Дым помогает от комаров.
По выражению его лица стало ясно, что он понял, что его отсылают, но не стал возражать.
— Конечно, — ответил он, кинув взгляд в мою сторону.
А раз она отослала Гэвина, я предположила, что у нее есть что сказать мне. Я не была уверена, как к этому отнестись.
— Подойди, — сказала Элеонора, поглаживая ручку второго кресла-качалки. — Присаживайся.
Я села, подо мной скрипнуло кресло, и мой взгляд переместится на болота перед нами и развивающийся на легком ветру мох.
— Как ты, Клэр?
— Справляюсь. Как вы?
Она закрыла глаза, подняв лицо к солнечному свету, который просачивался сквозь деревья.
— У меня все в порядке. Здесь мирно. Нелегко жить, но мирно.
Повисло молчание, разбавляемое только звуками птиц и насекомых. Я смотрела на воду, наблюдая, как солнце начинает скрываться за бухтой, становясь золотистым. Мимо пролетела цапля, длинная, белая и элегантная, словно танцор, вытянув ноги, чтобы приземлиться на кипарисовый пень.