Я подошла прямо к нему, опустилась на колени и провела пальцем по каждой выпуклой букве. На меня напали воспоминания о другом времени, словно эти выпуклые буквы были наполнены историей.
В воздухе что-то поменялось, сдвинулось, подняв мне волосы на затылке.
Я медленно поднялась на ноги и обернулась.
В пяти метрах от меня стоял Лиам, держа руки по бокам, на его лице отражалось желание. Его глаза мерцали — синий, затем золотой, затем синий, брови были напряженно сведены, отчего он напомнил мне воина, волка. Человека на задании.
Вожделение опалило меня так ярко, словно только что появилась сверхновая звезда.
— Мне показалось, что ты хотела его себе. Я имею в виду, там в доме рядом с Мозесом.
Я кивнула и почувствовал себя словно тонкое, хрупкое стекло, готовое вот-вот разбиться. Собраться мне удалось не с первой попытки.
— Спасибо. Тут он будет хорошо смотреться.
Лиам кивнул.
— Прости меня, — сказал он, и я увидела в его глазах, что он и вправду так думает. — Мне очень жаль, что я оставил тебя одну.
Я побежала к нему, а он распахнул для меня свои сильные руки.
— Прости, — сказал он мне в волосы. — Я так виноват. Я думал, что поступаю правильно.
В его руках я сломалась, разбилась на миллион кусочков.
— Ты оставил нас.
— Я знаю. И мне очень жаль.
— Я не знала свою мать. Она ушла от нас. Когда пришла война, не стало моих друзей. Моих учителей. Мой отец умер. Он тоже ушел.
Я посмотрела на Лиама, позволяя ему увидеть это все в моих глазах. И когда он понял, на его лице отразилось сожаление.
— Пришла битва, и ушел уже ты. Ушел, когда мы как никогда нуждались друг в друге.
— Я думал, что спасаю нас, защищая тебя. Вместо этого я загнал себя подальше от единственного человека, который делает меня сильнее. Потому что мы сильнее вместе. — Он приподнял мой подбородок. — Я люблю тебя, Клэр. Может, я тороплюсь, а, может, говорю это слишком поздно. И мне неважно, ответишь ли ты мне тем же. Я люблю тебя. И никогда больше не оставлю тебя одну.
Я подняла голову, ища его губы. Он встретил меня мягким поцелуем, осторожным и полным надежды. Его пальцы зарылись в мои волосы, когда он приблизился, прижимаясь к моему телу.
Я почувствовала, как мое тело согревается и впервые за эти недели расслабляется, словно плавясь в его руках.
Внезапно начался дождь, видимо, небо отпустило так же резко, как и нас, поэтому мы моментально промокли до нитки.
Он отстранился, убрав мои волосы с лица.
— Наверное, нам нужно зайти внутрь. Если ты непротив.
— Я требую этого, — сказала я с ответной улыбкой.
Не успела я возмутиться, думая, что он знал, что так бы и произошло, он подхватил меня на руки и понес к двери.
Я открыла ее и зажгла свет, но Лиам выключил его.
— Нам не нужен свет, — пробормотал он, закрывая дверь и погружая нас в темноту.
Комната была абсолютно темной, и я испытала момент восхитительного предвкушения, прежде чем он снова нашел мои губы, подталкивая меня назад, пока мои бедра не коснулись края стола.
Он усадил меня на него, сильно прижимая к себе, а в это время дождь стучал по крыше, словно группа барабанщиков. Его поцелуи были напористы, как будто он нападал и овладевал моими губами. Он целовал меня, как мужчина, долгое время лишенный чего-то, как мужчина, вернувшийся с войны.
И, может, это все было недалеко от правды.
Я вцепилась пальцами ему в волосы и обвила ноги вокруг его талии, почти постанывая от того, что чувствую его, сильного и готового, самой своей сутью.
Наши поцелуи стали жестокими, полными огня, гнева и обещаний. Я отодвинулась, дернула за край его футболки, скользнув руками по напряженным мышцам живота. У него было сильное тело, подтянутые мышцы, сформированные под действием тяжелой и упорной работы.
Он стянул футболку через голову, позволив моим рукам скользить по его коже, все еще влажной после ливня, наслаждаясь каждым сантиметром его кожи, каждой туго натянутой мышцей.
— Твое тело… как страна чудес, — сказала я, не зная, что бы такое придумать, чтобы закончить свою мысль.
Лиам фыркнул, стягивая с меня футболку, и нашел своими руками мои груди. Я выгнулась навстречу его пальцам, и у меня под кожей вспыхнул огонь, огонь, который мог контролировать только он.
Затем с моей груди пропало разделяющее нас кружево, и мы остались в одних мокрых от дождя джинсах. Я закусила губу, при этом улыбаясь ему, когда потянулась к пуговице на его джинсах.