* * *
Редактора газеты "Окраина" из вязкого, тяжелого сна настойчиво выдергивал в реальность звонок телефона. Матерясь про себя, он, наконец, нащупал трубку.
- Алло! Это господин Гранитский?
- Он самый...
- Я вам не могу назвать свое имя, я сотрудник полиции. Но у меня для вас есть информация. Помните, вас не пустили на место происшествия, где в дачном поселке сгорели бомжи?
Гранитский моментально проснулся.
- Да-да, помню.
- Так вот, там не было никакого пожара. Вернее, он был, но уже потом. Там все гильзами усеяно. От "Сайги", от "Зауэра". Такое ощущение, что кто-то на бомжей охотился, как на дичь. Они там по всему поселку валялись. Двенадцать человек. А потом уже их в сарай оттащили и сожгли. Все, больше мне рассказать нечего. Но начальство наше дело возбуждать не стало. Списали на несчастный случай. Имейте в виду. До свидания!
- А погоди... - но в трубке уже была тишина. На дисплее светилась надпись "Неизвестный номер"
- Вот бл...ство, а? - мгновенно подскочил редактор и стал собираться.
* * *
В салоне вертолета пахло топливом, и нещадно вибрировали кресла - машина была старой. Сейчас Ми-2, арендованный в местном аэроклубе, закладывал вираж чуть севернее развязки на обводной трассе, в районе Верхоленской улицы. Артур и Антон расположились по обоим бортам и прилипли к иллюминаторам. Вертолет сделал еще один разворот и стал удаляться на север. Вдруг Артур встрепенулся и толкнул своего приятеля в спину.
- Вон, смотри, там полянка и типа землянки что-то...
- Ага, вижу! О, а вон еще одна! И еще!
- Все, забиваю это место, - и Артур затыкал пальцами в экран планшета.
Пилот обернулся.
- Время, господа! Пора на базу.
- Родной, давай еще вдоль просеки пройдем, а? Чуть подальше! Не обидим!
Пилот кивнул, и машина, чуть опустив нос, двинулась на северо-восток.
Только что сошедшие с трассы в лес Миха, Гендос, Виктор и их новый знакомый проводили вертолет взглядами.
* * *
Вышедшая на следующий день "Окраина" на обложке несла крупную надпись: "Бойня на окраине Читы. Что скрывает полиция?". Тираж размели за несколько часов. А еще через день в редакцию как то мягко и плавно вкатился невысокий улыбчивый и круглолицый подполковник полиции.
- Я ж все понимаю, мужики, - начал он, как только ему предложили сесть, - вам темы жареные нужны, чтобы газета продавалась. Туда-сюда бизнес, да! Но зачем же херню откровенную пороть? Обратились бы в пресс-службу - вам бы там все рассказали. Да, имел место несчастный случай. Да вы знаете, сколько таких каждую зиму происходит? Вот (тут он порылся в папке и достал лист бумаги), по нашим данным, на сегодняшний день в пригороде, в самостройных жилищах типа "землянка" и на заброшенных дачах проживают более ста тридцати лиц без определенного места жительства. Ну, что за контингент, вы сами знаете: опустившиеся люди, алкоголики, пьют всякую химию. Дуреют, ну и подыхают кто как. А вы понаписали - чуть не охоту кто-то на них устроил. Да кому они нужны?
- Господин подполковник, а почему же тогда нас не пропустили на место происшествия?
- Ну, хлопцы мои, ну вы же должны понимать, что там работали криминалисты, эксперты, следователь. Там следы могли быть всякие...
- Следы чего? Или кого?
- Ну, всякие. Знаете, у вас своя работа - у нас своя.
- Да. И в рамках этой работы, по закону о СМИ, журналист имеет право на посещение оцепленных мест как раз в таких случаях. А, может, вы патроны просто не успели собрать, а, подполковник?
Полицейский подобрался, взгляд у него резко изменился, голос стал каким-то брюзжащим.
- Ну откуда у вас эта информация, вам все равно придется сказать.
- Только по решению суда...
- Решение будет очень скоро, можете не сомневаться. А за клевету на полицию мы с вас сдерем столько, сколько посчитаем нужным. И вообще, господин Гранитский, в городе многие вами недовольны, как я слышал. Многих вы обидели, говорят. Смотрите, вам жить!
* * *
Тот, кого они назвали Сыном, нашел пристанище в землянке у Михи. Он привязался к нему, как привязывается прикормленная на улице бездомная псина, и был готов всюду ходить по пятам за своим хозяином. Миха заставил новичка выкупаться в тазу и, когда тот, после долгих объяснений жестами и словами, разделся, удивился сложению новичка - каким-то нереально мускулистым для бомжа трицепсам и предплечьям. В отличие от лица, кожа на теле была ярко-белая, даже какая-то синева просвечивала на ней. Миха подобрал своему "питомцу" кое-что из одежды, нашел старые валенки - и теперь незнакомец стал больше походить на человека. Правда, всех прочих обитателей поселения он сторонился, а поданные в миске макароны с тушенкой стал суетливо, руками, запихивать в рот. Миха отобрал у Сына миску, всучил ложку и стал медленно управлять его рукой, пока тот не понял, как надо есть.
Но вечером, когда сидели у костра, новичок, внезапно прислушавшись к чему-то, быстрее молнии выпрыгнул с поляны, исчез в зарослях и через минуту вернулся, бросив к ногам Михи тушку белки.
- Да... я всякое видел, но такое, - протянул Виктор, - сдается мне, парнишка-то непростой.
Слова Виктора подтвердились на следующий день. Было воскресенье, в город в этот день не ходили. Поэтому Виктор, наконец-то, взялся за постройку бани.
- Конечно, не то, что на подворье личном, но мыться и париться можно будет. А то снег скоро сойдет - где я освежаться буду? Давайте, мужики, навалимся.
Как и жилища, баню делали в землянке. Гендос нашел на вершине сопки поваленные стволы лиственницы, полдня ушло на распиловку, а затем их стали стаскивать вниз. И тут Сын, поняв, что от него требуется, взвалил на каждое плечо по увесистому бревну и легко, словно нес пару удочек, зашагал по склону горы.
- И еще раз я скажу - непростой паренек. Не хотел бы я попасть ему под горячую руку, хотя уж за себя постоять-то умею, - глядя вслед, задумчиво пробормотал Виктор.
- Как думаешь, может, лучше прогнать его? - Гендос остановился, чтобы перевести дух, он тащил лесину вполовину уже тех, которые унес их странный новичок.
- Да безобидный вроде... И Миха к нему привяза...
Договорить фразу ему не дал страшный вопль, раздавшийся откуда-то из района их землянок.
* * *
Виктор рванул вниз со скоростью зайца. Гендос зашлепал следом. Вопль снизу повторился, затем все стихло. На поляне, недалеко от костровища, валялась огромная овчарка. Бока ее тяжело вздымались, из пасти непрерывно текла кровавая пена. Держась за прокушенную ногу, сидя на бревне, мерно раскачивалась от боли Наталья. Сын держал за горло прижатого к мощной сосне пожилого мужика. Лицо у того было под цвет первого снега, зрачки расширены, язык не слушался. Мужик просто хрипел.
- Сын, отпусти! - заорал еще издали Виктор.
Сын расцепил пальцы. Мужик сел в снег стремительно, как будто ему косой срезало ноги. Он все еще не мог прийти в себя. Овчарка тем временем вытянулась, по ее мощному телу волнообразно пробежала дрожь, и животное замерло с оскаленной пастью. Только тут владелец собаки обрел дар речи.
- Гнида, пидор гнойный! Ты что с Альмой сделал?
Сын уже утратил интерес к незваному гостю и отправился вверх за очередным бревном.
- Что случилось? - Виктор уже осматривал укусы на левой икроножной мышце Натальи.
- Я костер раздувала. Вдруг сзади толчок, я упала, ладонь сожгла. И эта собака вцепилась в ногу. Я закричала, - Наталья прерывисто, как дети после плача, вздохнула и продолжила: Сын прибежал. И... я сама не поняла, что он сделал с собакой. Как-то быстро все случилось. Потом смотрю, она уже лежит, а Сын мужика за горло взял.