Мне едва удается подавить рыдания, которые так и норовят вырваться наружу.
Глубоко дыши, Адди. Чему тебя научил Зейд?
Мне требуется несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями, но, в конце концов, его голос проникает внутрь.
Оставь улики.
Стиснув зубы от боли, я медленно хватаюсь за волосы и дергаю. пока они не вырвутся. Острые уколы не имеют значения по сравнению с по сравнению с остальными частями моего тела.
Мои движения минимальны и медленны. С повязкой на глазах я понятия не имею., хорошо ли они меня видят. Одно движение из уголка глаза может насторожить их.
Я шевелю пальцами, пока пряди не ослабнут и не упадут.
В тот момент, когда я тянусь за новыми волосами, они наезжают на какую-то жестокую кочку на дороге. и я не могу сдержать крик, чтобы не вырваться на свободу.
В этот момент пара не разговаривала, но было ощущение, что переполненная комната в считанные секунды погрузилась в смертельную тишину.
«Добро пожаловать в страну живых, милая», — пропел один из мужчин.
Это первый парень, который назвал меня бриллиантом.
«Куда вы меня везете?» спрашиваю я, мой голос хриплый и хриплый.
«В твой новый дом — ну, временный дом», — поправляет он. «Тот, кто заплатит больше всех, обеспечит тебе твой вечный дом». Он хихикает, как будто я собака, которую собираются приютить в любящей семье.
«Отлично», — кричу я. «Похоже, я сорвал джекпот».
Один из них беззлобно смеется, но на этот раз это звучит как Рио. «Держись за этот юмор, малышка. Он тебе понадобится там, куда ты собираешься».
Прежде чем я успеваю открыть рот, чтобы ответить, я чувствую укол в руку, а затем жжение, распространяющееся по венам.
Я резко вдыхаю воздух. И это последний вдох, который я делаю перед тем, как спускается темнота.
«Ее жизненные показатели нестабильны, давление падает. Нам нужно поставить ей капельницу».
Я вздрагиваю; незнакомый голос искажается под звоном в ушах.
Агония пылает в каждом дюйме моего тела, но я чувствую себя как под водой, борюсь за то, чтобы выбраться на поверхность, но в то же время отталкиваюсь от нее, потому что просто знаю, что боль только усилится. Я окутана огненной пеленой, пламя лижет мои нервные окончания, и чем ближе я к сознанию, тем ярче вспышки.
В моей руке появляется крошечный укол, за ним следуют приглушенные голоса, доносящиеся с разных направлений.
«Вывих плеча, травма головы, рваные раны по всему телу». На мужской голос затухает, а затем снова вклинивается, резкий крик, который проносится вверх по моему позвоночнику.
«Черт возьми, Рио, это не гребаная больница, где у меня есть оборудование, которое мне нужно. У нее может быть внутреннее кровотечение прямо сейчас, насколько я знаю».
«Да ладно, мужик, она была в порядке совсем недавно», — отвечает другой, с ноткой беспокойства в его тоне. Думаю, это компаньон Рио.
«В порядке? Я не могу знать, какие повреждения она получила. Очевидно. очевидно, что она ударилась головой. У нее может быть кровотечение, и она может умереть через несколько секунд. Вы найдете мне томограф?». Когда его встречает молчание, следует пробормотал:
«Я так и думал».
Темнота лижет край моего сознания, угрожая утащить меня обратно под воду. Я стону, и пальцы пытаются открыть мои глаза. Яркий свет вспыхивает в них, но я едва замечаю.
«Мисс, вы можете сказать мне, что болит?»
Пожилой мужчина заменяет свет, его лицо нависает надо мной. Его образ размыто, но я могу различить пучки седых волос, кустистые усы и бледно-голубые глаза.
Я раздвигаю губы, но мой язык прилипает к крыше рта.
Господи, что они мне вкололи? Что бы это ни было, оно заставляет меня дезориентирует и вызывает головокружение.
«Я знаю, что тебе сейчас очень больно, но мне нужно, чтобы ты сказала мне, что именно болит».
Все. Все, блядь, болит.
«Мое… плечо», — наконец прохрипел я. «Моя голова».
«Где-нибудь еще? Грудь или живот?»
«Спина», — задыхаюсь я, снова вспоминая, как меня вытаскивали из машины. Мою спину как будто натерли на сырной терке.
«И это все?» — нажимает он.
Я киваю головой, постоянные вопросы утомляют. Миллион других мест тоже болят, но моя энергия иссякла, и я очень устала.
«Я сделаю тебе анестезию и приведу тебя в порядок, хорошо?».
Ясность проступает над моим окружением, и черты лица мужчины заостряются. Вместе с другим мужчиной, стоящим позади него, который переминается на своих и наблюдает за нами.