- Уверен? – тихо уточнил Майкл, медленно положив руки на бедра Джеймса и от одних его слов понимая, что у него стоит.
- Да, - выдохнул МакЭвой, радуясь, что они не стали включать верхний свет, и его смущение было не так заметно.
Майкл помог ему перебраться на кровать и легко избавился от простой одежды. Не спешил, будто боясь спугнуть, пылко и нежно целовал Джеймса, укладывая его на чистые простыни, бережно лаская его тело, проходясь кончиками пальцев по напряженному животу, касаясь нежных сосков и пульсирующей венки на шее, не отрываясь от сладких губ.
Так же волшебно, как каждый раз, когда они были вместе. Но теперь не было того барьера, который, словно цепями, сковывал Майкла со своим любовником, который еще цеплялся за остатки своей гетеросексуальности, как он сам это называл. Но вот и эта преграда наконец-то рухнула.
- Ляг на бок, - прошептал Майкл, устраиваясь рядом с Джеймсом и целуя его шею и плечи, бережно подтолкнул его, с тихим стоном уперся твердым, пульсирующим от возбуждения, горячим членом в ложбинку между упругих белых ягодиц, которые так и просили оставить на них алые следы от шлепков. Но он только сжимал его, наслаждался вместе с ним, медленно потираясь о его тело, чувствуя, как Джеймс выгибается и тянется к нему, пытается извернуться, чтобы поцеловать, запускает руку в волосы Фассбендера. Так близко. Так чувственно.
Майкл подготавливал его долго, торопливо достал тюбик смазки, который уже давно хранил у кровати именно для Джеймса, и уже почти не верил, что он пригодится. Но вот прохладная смазка сочилась между ягодиц Джеймса, обильно смазывала его тело, и мокрые пальцы так неимоверно легко проходили в напряженное тело, растягивая и подготавливая его.
- Майкл, - нервно вздохнул Джеймс, стоило пальцам задеть простату.
- Да, ш-ш-ш. - Фассбендер не мог не улыбаться, не любоваться Джеймсом, хоть на миллиметр от него отстраниться. – Будет еще лучше, - пообещал он, прежде чем приставить уже влажный от смазки член к покрасневшему входу и надавить, проталкиваясь внутрь. Хриплый стон. Слишком узкий. Сжимает так сильно, но хочется еще глубже, даже если это больно. Ближе к нему. Плотнее к нему.
Майкл крепко обнял Джеймса и замер на мгновение, прежде чем начать двигаться, сначала неспешно, но затем все быстрее, чувствуя дрожь своего партнера, задыхаясь от восторга, от его первых стонов и шепота. Боже, его шепот. Он так цеплялся за простыни и не переставал шептать его имя каждый раз, когда становилось особенно хорошо, когда тело пробивало волнами наслаждения, с его алых припухших губ непременно слетало: «Майкл».
Ярко. Слишком быстро. Он сорвался на быстрый темп и весь вжался в Джеймса, кончая вместе с ним, задыхаясь, уткнувшись в его нежное плечо, и обнял его так крепко, что МакЭвой тихо захрипел.
Только его. Единственный, который держит его жизнь, удерживая на грани… Его Джеймс. Полностью его.
***
Майкл не сомневался в этом никогда. Этот юноша изменил его жизнь, и это лучшее, что могло произойти. И от работы не было такого веселья, как прежде, и даже кайф начинал меркнуть в сравнении с реальностью.
Пока в нее не ворвался шепот. Простая фраза, слухи. Опасения.
После недавней облавы копов на один из притонов все чаще говорили, что у них завелся крот. Каллорд не переставал об этом напоминать, и при каждой встрече обмывал эту тему снова и снова. А Майкл просто отнекивался и кивал, делал, что нужно, вновь привычно выстраивая дорожки на журнальном столике перед каждой встречей.
Ему было плевать на слухи, пока среди них он не услышал то, что заставило его разум заплыть пеленой гнева.
«Ага… Боб Бишоп, вроде. С ним видели мальчишку Фассбендера. Ну, хрен знает, чем эти пидоры занимаются».
Он почти не помнил себя, как в трансе, как на дикой охоте, где все, чего он желает - это ощутить вкус крови.
Яркий свет лазерными полосами мелькал по танцующей одуревшей толпе, и они раздражали, от них воняло алкоголем, потом и парфюмом, и впервые Майкл чувствовал это так отчетливо. Он решительно прорезал толпу, продирался сквозь извивающиеся тела, словно хищник в водной глади, уже точно зная, где его цель, и предвкушая запах крови.
Он стоял у туалетов вместе с каким-то слащавым подонком, который передавал ему деньги. Майкл грубо оттолкнул его, не обращая внимание на его ругань, видел только коренастого брюнета, который только было начал материться, но затем увидел лицо Майкла, освещенное скудным светом.
- Черт, приятель, остынь! – только и успел вскрикнуть мужчина, прежде чем Фассбендер замахнулся и со всего размаху врезал ему в челюсть, едва не сбив его с ног. Ко гневу прибавилась боль и адреналин, которые одурманивали и без того полыхающее сознание не хуже любой наркоты.
- Сука…
- Заткнись! – Майкл подхватил мужчину за шкирку и рывком вырвал его из темноты клуба, практически выбил им дверь черного входа, под равнодушные взгляды охраны, которые даже не рискнули мешать Майклу.
- Ублюдок, - прохрипел мужчина и ринулся на Майкла, но тот легко ушел от удара, видел его движения будто застывшими в воздухе, все еще сохраняя ощущения от недавней дозы, и легко нанес еще один удар, на этот раз повалив мужчину на грязный, влажный асфальт.
- Какого ху… Стой!
Фассбендер скалился, втягивал прохладный воздух через стиснутые зубы, и смотрел на свою добычу, которой сегодня не суждено было уйти целой. И первая кровь уже текла по его лицу от разбитого носа и рассеченной губы.
Приятная тяжесть пистолета, плавный щелчок курка. Выстрел раздался эхом от каменных холодных стен подворотни, смешался с воплем боли корчащегося на земле мужчины, который вцепился в простреленную ногу.
- Тише, - почти прорычал Майкл и опустился к мужчине, жестко схватил его за короткие жесткие волосы и до боли запрокинул его голову, с ненавистью глядя в его темные глаза. – Сука, если я еще раз узнаю, что ты хотя бы близко подошел к Джеймсу, я тебя урою, - тихо прорычал Майкл и хищно улыбнулся, глядя на истекающего кровью мужчину, чьего имени он уже не помнил.
- Что? Да я… нет… никогда.
- Заткнись! – Майкл резко поднялся на ноги и с ненавистью посмотрел на падаль у своих ног. Как Джеймс вообще мог захотеть просто подойти к такому ничтожеству? Как мог хотя бы подумать об этом? А если этот уебок хотя бы посмел думать о том, чтобы прикоснуться к нему!
Майкл хищно зарычал. Он не контролировал свои движения. Хотел причинить боль и не желал больше прикасаться руками к этой твари, что есть сил врезал ему ногой, поцарапав дорогую кожу ботинка об острые зубы мужчины.
Фассбендер тяжело дышал, заставил себя остановиться и провел пальцами по растрепавшимся темным волосам, медленно успокоив дыхание.
- Прочь из города, - приказал Майкл, прежде чем уйти, зная, что эта сволочь не посмеет его ослушаться. Иначе он уж позаботится, чтобы его труп никогда не нашли.
***
Майклу пришлось сделать несколько кругов вокруг дома, чтобы окончательно успокоиться, и только после этого он наконец-то припарковал машину и направился в их квартиру. Руки слегка дрожали, и ключ не получилось вставить в скважину с первого раза, но с третьей попытки все удалось, и Фассбендер прошел в родной, знакомый коридор, внезапно понимая, как приятно и легко в квартире пахнет Джеймсом. Он уже так давно живет здесь, что сами стены пропитались этим ароматом, и здесь уже не чувствуется холостяцкой берлоги, к которой Майкл так привык за свою жизнь. И это стоило того, чтобы потратить время и стереть кровь с ботинок, чтобы наматывать круги, успокаиваясь лишь для того, чтобы не сорваться на Джеймсе. Нет, на ком угодно, но не на нем. Майкл повесил свое черное пальто и усталой походкой направился в спальню, ступая босыми ногами по теплому ламинату. Он был уверен, что идет совсем тихо, но стоило ему переступить порог спальни, как Джеймс шумно выдохнул и заворочался под одеялом.