— Нет, нет, — остановила ее Катька. — Так не пойдет. Другое дело, если бы ты была парень, тогда я еще могла бы подумать, а у тебя у самой, видать, денег в обрез…
— Что ты, — простодушно откликнулась Настя. — Я только два дня как приехала. Меня родители на дорогу снабдили и на прожитье. Вот, гляди…
Катька мельком заглянула в ее кошелек, потом сказала, словно все еще пребывая в нерешительности:
— Ну, хорошо, это я утром всегда без денег, а вечером у меня будут обязательно. И я тебе отдам. Или ты мне не веришь?..
— Да ладно тебе! — отмахнулась Настя. — Давай займем вон тот столик…
Они сидели за столиком в кафе, ели пирожки с мясом и запивали их пепси прямо из горлышка бутылок.
В баре им дали пластмассовые стаканчики для напитков, но Насте больше нравилось из горлышка. Катька попросила взять для нее еще большую чашку двойного кофе без сахара.
— Не могу день начинать без кофе, — призналась она, облизывая пальцы после того, как съела пирожок. — Голова и так тупая с детства, а без кофе она у меня вообще отказывается что-либо соображать…
Настя с интересом рассматривала свою новую знакомую. Только сейчас она разглядела, что в ее нос с правой стороны продета маленькая перламутровая штучка, похожая на бусинку. Настю так и подмывало спросить о назначении этого украшения, но она сдерживала себя до поры, опасаясь, что после этого будет выглядеть в Катькиных глазах совсем уж дремучей.
— Что ты сделала со своими волосами? — поинтересовалась она для начала.
— Нравится? — Катька с удовольствием тряхнула своей роскошной гривой, давая возможность Насте полюбоваться ею с разных сторон. — Это я сама придумала. И даже название — «Золотое руно».
— Потрясно, — сказала Настя, скорее для того, чтобы сделать приятное своей новой подруге.
— Ты не подумай, это мой натуральный цвет, — продолжала Катька. — Я однажды пробовала покраситься в другой, так потом пришлось наголо остричься.
— Ты серьезно? Наголо? — удивилась Настя. — Как же ты ходила, и вообще?
— Молча! — Катька засмеялась. — Знаешь, как прикольно было? Мне один пацан, он художник, сказал, что у меня античный профиль. Даже просил ему позировать.
После этого Настя решилась задать вопрос, который мучил ее уже давно:
— А вот эта штучка у тебя в носу?..
— А, это… — Катька непроизвольно потрогала свой нос. — Вообще-то это называется гвоздик. Гвоздик с шариком, если точнее… Одна из разновидностей пирсинга. Сейчас очень модно за границей, и у нас начинают делать.
— Больно было, когда это делала?
— Нет, совсем не больно. Я знаю один подпольный кооператив, у них там пушка такая. Раз — и готово!.. Потом через нос такую проволочку пропускают, тянется, как сопля, — Катька слегка поморщилась. — Но зато теперь смотрится отпадно! Хочешь, я тебе тоже устрою? К твоему фейсу гантелька бы подошла…
— Спасибо, не надо! — поспешно отказалась Настя. — Мои родители как увидят этот… персиг, так сразу меня из дому выгонят.
— Пирсинг, — поправила Катька. И посмотрела на нее более пристально. — Но ведь родители твои сейчас далеко. Ты из провинции, верно?.. Хотя можешь не отвечать, и так за версту видно, что не московского разлива.
— Что, сильно видно? — расстроилась Настя. — По какому признаку определила?
— Да по многим признакам… — Катька улыбнулась. — Да ты не расстраивайся, из провинции все лучшее в Москву собирается, только потом здесь портится, как свежее мясо под солнцем. Привыкнешь за пару месяцев, станешь настоящей москвичкой.
— Да, если смогу здесь остаться… — Настя вздохнула.
— А хочется?
— А кому же не хочется жить в Москве? Такой большой, красивый, интересный город… Я бы, конечно, хотела.
Настя задумалась, подняла левую руку поправляя волосы на голове.
— А это что у тебя там? — спросила вдруг Катька.
— Где? — Настя сперва не поняла, о чем это она.
— Шрамы на запястье?.. А ну покажи…
Настя хотела было спрятать руку, но Катька уже перегнулась через стол, взяла ее руку в свою и начала пристально разглядывать ее запястье.
— Ты что, резала себе вены?
— Было дело…
— Несчастная любовь?.. — Катька подняла глаза и с неподдельным интересом посмотрела на нее снизу вверх
Насте вдруг стало очень неловко под ее взглядом. Она вообще не любила, когда вот так бесцеремонно вторгаются в ее личную жизнь. Тем более не хотелось вспоминать ту давнюю историю. Поэтому она ничего не ответила, только отдернула и спрятала руку.