Утром они вчетвером пили кофе за столиком на кухне, а когда турок ушел, Костя поздравил Настю с почином и вручил ей заработанные деньги — сто баксов единой купюрой. Такой огромной суммы Настя раньше не видела. Но почему-то не обрадовалась внезапно свалившимся на нее деньгам, а почувствовала страшное опустошение. Дальнейшее происходило с ней таким образом, словно управляла собой не сама Настя, а какая-то неведомая сила со стороны.
Весь день они с Катькой отсыпались, а вечером опять приехал Костя и повез девушек в гостиницу «Космос». К тому времени Настя чувствовала себя уже совсем плохо, у нее начался насморк, то ли действительно от простуды, то ли на нервной почве. А при ней не было ни аспирина, ни даже носового платка. Сумочку свою она впопыхах оставила у Катьки в квартире. Настя сморкалась в туалетную бумагу, у нее слезились глаза и раскалывалась голова. Девушка была так подавлена, что даже толком не поняла, кто был тот мужчина, с кем она провела ночь в гостиничном номере.
Она вышла из гостиницы утром, спустилась по ступеням широкой лестницы к проспекту. Словно во сне, двинулась на противоположную сторону, к метро, хотя совсем рядом находился подземный переход. Настя его просто не заметила.
Очнулась она лишь тогда, когда в нескольких сантиметрах от нее резко затормозила машина. Настя отпрянула и тут же едва не попала под колеса другой машины, мчавшейся с противоположной стороны.
Визг тормозов, искаженные злобой лица водителей, проклятия в ее адрес — все это привело Настю в чувство. Она почти бегом устремилась к метро, остановилась, запыхавшись, возле киоска, где продавались пирожки и напитки. В горле пересохло. Настя поняла, что, если сейчас чего-нибудь не выпьет, ей станет совсем плохо.
Она пошарила в нагрудном кармане блузки. Извлекла две стодолларовые купюры. Клиент оказался щедрым. Костя накануне предупредил ее, что всю ночную выручку она должна отдавать ему, а уж он потом выплатит девушке гонорар. Таков порядок. Однако Настя уже об этом не думала. Быстро разменяла доллары в обменном пункте, купила бутылочку пепси. Пила жадно, прямо из горлышка, глядя на толпу, валившую из метро в сторону ВДНХ, и размышляла о том, как ей быть дальше.
Она живо вспомнила все то, что с ней случилось за последние два дня, и теперь ее жег стыд за происшедшее. Твердо решила — на квартиру к Катьке больше ни ногой. В институтскую общагу тоже ехать опасно. Вдруг туда за ней нагрянет Костя вместе с Катькой? Тогда что остается?.. Домой. Немедленно. Денег на билет у нее хватит с лихвой, и черт с ними, с вещами, родителям скажет, что ее обокрали…
На вокзале Насте повезло. Были свободные места на поезд, который уходил через четыре часа. Она взяла билет в купейный вагон, пообедала в кафе, послонялась рядом с вокзалом, зашла на рынок, купила себе небольшую сумку в дорогу, кое-что из белья, фрукты и уже совсем успокоилась.
Настя сидела в купе у окна и сквозь запыленное стекло смотрела на суетящихся на перроне людей. Прощай, Москва, прощайте мечты о красивой столичной жизни. Что ж, видать, не судьба. Приедет домой, осмотрится, а там… пройдет этот год, и следующим летом можно будет попытаться начать все сначала.
И тут она увидела Катьку. Отшатнулась от окна. Но было поздно, Катька ее уже заметила и через какое-то мгновение была в купе. Настины соседи вышли на перрон прощаться с родственниками, и девушки оказались совсем одни.
— Ты… ты не смеешь меня преследовать! — Настя испуганно сжалась, забилась в угол. — Я сейчас закричу… позову милицию!..
— Дура, — ответила на это Катька и устало опустилась на противоположную лавку. — Я тебя полдня искала, весь город объездила… а ты милицию…
И тут случилось уже совсем непонятное. Из глаз Катьки полились слезы, она зарыдала почти в полный голос, лицо исказилось, плечи мелко затряслись.
— Ты чего?.. — опешила Настя, не ожидавшая такого поворота событий. — Да говори же толком, что стряслось?..
— Вот, — только и смогла произнести Катька сквозь рыдания и положила на столик перед Настей вчетверо сложенный листок.
Это была телеграмма. Еще только разворачивая ее, Настя нутром почуяла недоброе. А когда стала читать, буквы запрыгали у нее перед глазами. Дальняя родственница сообщала, что Настины родители погибли в автокатастрофе. Похороны были назначены на двадцатое число. Настя быстро прикинула в уме даты и поняла, что двадцатое было позавчера. Все поплыло у нее перед глазами.
Теперь они рыдали уже вдвоем, сидели, обнявшись, на нижней полке. Соседи по купе стояли в дверном проеме и молча, недоуменно смотрели на них.