Медунов буквально пожирал Никитина глазами.
— Всё, опаздываю, — Никитин встал и посмотрел на часы. — С остальными вопросами к Платову. — И, не прощаясь, спешно удалился.
— Так…. сначала дело… — начал Платов.
— Не понимаю… — перебил Медунов, — зачем же они мешают друг другу?
— Мешают?! — Платов громко расхохотался: — Ха-ха-ха! Мешают. Хе-хе…
— А ты не зубоскальничай, — обиделся Медунов. — Умник.
— Хе-хе, — ядовито хихикнул Платов. — Я посмотрю, как ты сам над собой будешь смеяться, когда всё узнаешь.
— Да чего всё-то?! — было видно, что Медунов недоумевал.
— Не хнычь, глядеть тошно, — Платов осторожно двумя пальцами подцепил со стола крохотный приборчик, похожий на игрушечного паучка размером с копеечную монетку, и протянул Медунову. — Держи.
— Что это? — с настороженностью спросил Медунов, не решаясь взять непонятную вещицу в руки.
— Свобода, — Платов загадочно улыбнулся. — Стены кабинета экранируют наше сознание от Муавгаров. А за его пределами приходится пользоваться этими.
Медунов положил тонконогую букашку на ладонь: паучок ворохнулся, шевельнул лапками и замер; ведун почувствовал лёгкое головокружение и покачнулся.
— Сейчас пройдёт, — пообещал Платов. — Он на твою частоту настраивался. Теперь твои мысли для Муавгаров закрыты. Не потеряй, смотри.
— Вот почему вы такие смелые, — в голове Медунова прояснилось: застарелая, гнетущая тяжесть улетучилась без остатка, как истаявший морок.
— Не только, — Платов сел в кресло, закурил. — Всё сложней или проще. Чёрт его знает. Вначале цивилизация Гирфийцев развивалась, как единый организм, и, как говорится, ничто не предвещало. Но, однажды… В общем, приоритеты их подвели. В основном всё внимание уделялось генетике и математике. Ну и, видимо, доигрались. Хотели бессмертия, а… Короче, в один прекрасный день Муавгары и Эфгонды утратили способность к телепатическому обмену знаниями между собой. Колония раскололась на две части. Общими остались цикл развития и биологическая необходимость Муавгаров кормить Эфгондов. Вскоре Эфгонды обогнали Муавгаров в науках. Стали относиться к ним как к дикарям и поработили. Зато Муавгары научились размножаться клонированием, минуя паразитарные стадии, и перестали зависеть от Эфгондов. Взбунтовались. Разгорелась гражданская война. Эфгонды атаковали их генотип, а те динозавров. Потом Земля вышла из зоны Реликтового поля, и Эфгонды получили преимущество, поскольку к тому времени уже решили проблему старения…
— Что за поле? — в глазах Медунова вспыхнули жадные огоньки природного любопытства.
— Я не об этом, — отмахнулся Платов. — Ты главное уясни. Нам без разницы, кто там кого. После войны мы им всем будем, как кость в горле. Поэтому избавляться надо и от тех и от этих. И начинать с Муавгаров…
— Почему не с Эфгондов? — сорвалось с языка Медунова.