— Тут свои нюансы, — Платов стряхнул пепел от сигареты прямо на ковёр. — Интеллект людей…
— Интеллект? — Медунов ухмыльнулся. — У обезьян? Ты говоришь о них, как…
— Как о мыслящих существах, — убеждённо парировал Платов. — Вбей себе в башку, раз и навсегда. Это просто иной разум, иной способ мышления.
— Ну, не знаю. У животных хотя бы мотивация стабильная.
— Ничего, — заверил Платов. — Эфгонды тоже поначалу нос воротили. Потом приноровились, религию им придумали, масонов. Теперь верёвки из них вьют.
В чёрных провалах мертвящих глаз Медунова сверкнул колючий лёд презрения:
— Толку-то от этих масонов? Бегают со своей тайной книжкой, как со списанной торбой.
— А ты зря надсмехаешься, — Платов прошёлся по кабинету, разминая ноги. — Масоны, они разные. Старые служат Эфгондам, как псы цепные. Новые нам. Тамплиеры…
— И эти? Они же отошли от дел.
— …и подобные им, — ровным тоном продолжил Платов, не обращая внимания на реплику Медунова, — тоже помогают. Одни за Эфгондами следят, другие ракетоносителями, оружием занимаются.
— Ну, и… зачем же дело встало? — брови Медунова слегка приподнялись.
Платов сел и отрешённым взглядом уставился куда-то в пустоту, в одну точку:
— Для нанесения ядерного удара по Эфгондам нужна реальная политическая власть над людьми, которой у нас, увы, пока нет. Во-вторых, Муавгары уже догадываются о нашем заговоре. Поэтому, времени осталось ровно столько, сколько уйдёт на поиски млешака. Так что первыми найти его должны мы. И сжечь. На атомы распылить. Чтобы не одна клеточка не попала ни к Муавгарам, ни к Эфгондам. Без него с колонизацией обязательно повременят. Они же педанты. Пока не выяснят, почему он выжил, не успокоятся. Вот и пусть побегают за ним, а мы пока к базам Муавгаров подберёмся в Гималаях и Антарктиде. А там, глядишь, и людишкам укорот дадим, и Эфгондов к ногтю прижмём.
— А ты не думаешь… — хотел, было, спросить Медунов.
— Не думаю, — Платов уже не желал вступать с Медуновым в диалог. — Недосуг. Твой боец сейчас ближе всех к нему. Вот и действуй. Дай ему… Чего твоему костолому надо? Денег? Дай денег. Не скупись.
— Значит, — Медунов встал, — говоришь, можно млешака… того…
— Не можно, а нужно, — поправил Платов. — Кстати, ты его квартиру зачистил?
— Так ведь… — Медунов замялся, — как бы, разговора не было. Ждём пока. Вдруг забредёт.
— Никаких «пока», — прошипел Платов. — Муавгары его из одной кожной чешуйки могут клонировать.
— Стало быть, дело не только в иммунитете? — задал неудобный вопрос Медунов.
— Да не знаю я!! — озлобился Платов. — Нельзя сейчас рисковать! Все места, где побывал млешак, выжечь! Калёным железом! Со всем скарбом. Всё, к чему он прикасался. И не сиди ты здесь, как замороженный!
— Успею, — недовольно буркнул Медунов.
— Надо успеть, Борис, — смягчился Платов. — Иначе всё псу под хвост. Ядерные заряды уже подвозят к базам Муавгаров. Поймаем млешака — королями будем! Хватит уже у Муавгаров на побегушках…
— Сделаю, — лицо Медунова заметно потемнело.
Глава 22. Глоток свободы
Проснулся Кашин от холода: знобило. Свернувшись калачиком, он лежал на полу закрытого грузового вагона и в полудрёме пытался подоткнуть под себя какую-то изодранную, скользкую на ощупь тряпку. Глаза открывать не хотелось; сладостная нега обволокла все косточки, катала и перекатывала их в медовой истоме, не давая расправиться, налиться силой.
Снаружи донёсся грубый мужской голос:
— Гони на вторую!
Кашин подкрался к дверному стыку и заглянул в зазор между створками: вдоль крытой железнодорожной платформы тянулся приземистый пакгауз; весь дебаркадер был заставлен штабелями картонных коробок, уложенных на деревянные поддоны.
Когда состав остановился, к вагону, где находился Кашин, подошёл мужчина в синем комбинезоне и стал плоскогубцами откручивать проволоку, намотанную на дужки накидного замка:
— Гадский папа! Вот, падлы! Накрутили! Уроды!..
Кашин испуганно метнулся в самый дальний угол и затаился.
Двери раздвинулись: вечерний сумеречный свет выхватил из центра замусоренного пола ошмёток осклизлой ветоши.
— Ну и вонища, — вошедший с отвращением вытолкнул пахучую тряпицу наружу и чуть не поскользнулся: — Скоты! Рвань подзаборная! Гадят, где хотят! Петровна! Иди сюда! Опять не убрали!
Издалека донёсся низкий женский голос:
— Ну, чего ещё?!
— А ничего! — разбушевался радетель чистоты. — Я их говно убирать не буду! Трудно проверить было?! С утра порожняком стоял!