— Тогда с этой минуты считайте себя зачисленным в штат моих сотрудников с испытательным сроком на пять лет. Ко мне можно обращаться либо по имени… Антон Николаевич, либо просто, по-домашнему — «шеф». Я неприхотлив.
— Слушаюсь, шеф! — глаза Бусина засветились нескрываемой радостью прикормленной собачки, которая сначала потерялась, потом снова обрела хозяина.
Антоний достал из кармана тысячу долларов и показал Бусину, после чего перешёл на «ты»:
— Только не сейчас, а то в карты просадишь. Вечером дам потрогать. Садись за руль. В похоронное бюро поедем, за гробом…
Бусин перебрался на сиденье водителя и уверенно вклинился в жиденький поток разномастных автомобилей, быстро сокращая расстояние между Антонием и его целью.
Глава 5. Кинирийцы
— Не дури, — устерёг Антоний. — Пропусти тётеньку.
— Проскочим, — Бусин поддал газку.
Женщина, дойдя до середины пешеходного перехода, замерла: автомобиль пронёсся перед самым носом и скрылся за поворотом.
— Ещё одна такая босяцкая выходка, получишь по соплям, — попробовал вразумить Антоний.
— Понял, — Бусин плавно сбавил скорость.
Антоний сплюнул в окошко и достал телефон:
— Поймёшь, когда в бубен выпишу.
— Как это?
— Узнаешь ко времени…
«Сейчас заканючит, — подумал Антоний, набирая номер. — Помощничек. И комар лошадь свалит, коли волк пособит».
Антоний приложил к уху трубку и через два гудка услышал знакомый чиновный голос:
— Слушаю.
— Это я, — представился Антоний.
— Докладывай, — недовольно отозвались на другом конце провода.
— На контакт не пошёл, — хрипло выдавил Антоний. — Воспользовался запасным вариантом.
— Ты что себе позволяешь? — зашипел абонент.
— Действовал по обстановке… — слукавил Антоний.
— Что?! Прокукарекал, а там хоть не рассветай?! Почему группу не задействовал?
— Легко сказать, — вывернулся Антоний. — Территория не наша. Я ему условный код присвоил… — А внутри скрипело: — «Эк, куда махнул. Накось выкуси…»
— Самоуправствуешь?! — в трубку уже орали. — Всё строго по списку!
— Вы же меня знаете, — подобострастно заверил Антоний. — Интересы братства у меня на первом месте.
— Где он? — требовательный глас немного поутих. — Меня наверху торопят…
«Щас! разбежался, — упрямо колотилось в голове Антония. — На вас тут не напасёшься. Моя добыча! Свежак…»
— Надо уточнить, — нахально уклонился Антоний.
— Ты где?
— Да я справлюсь, Борис Викторович, — крепился Антоний.
— Не крути, — голос некоего Бориса Викторовича сделался низким и мстительным. — Ты и так дров наломал, на всю зиму хватит. Главное правило тебе известно. Млешаков брать живыми… А ты?! Говори место, время. Нужно встретиться.
Все кинирийцы на Земле были организованы между собой в тайное всемирное братство по принципу китайских триад, которые, собственно, тоже изначально представляли собой одну из восточных ветвей кинирийского ордена. Антоний возглавлял группу низшего звена из трёх бойцов, а сам вкупе с несколькими такими же, как и он, на правах рядового входил в группу среднего звена. Каждый командир низового звена знал лишь двух своих подчинённых и того, кто над ним. Остальные члены братства друг с другом знакомы не были, что позволяло на протяжении столетий сохранять втайне существование кинирийского ордена, так как один мог показать не более чем на двух или трёх братьев. Относительно полной информацией о членах братства обладали только кинирийские ведуны, занимавшие все высшие посты.
«Надо же, как неймётся, — нехорошее предчувствие стальной пружиной сдавило сердце Антония. — Кажется, я серьёзно влип с этим млешаком! Надо же, какая честь. Собственной персоной! Печёнкой чую, недоброе затеял. Ох, недоброе».
— Может, лучше я к вам, — предложил Антоний.
— Какой заботливый, — Борис Викторович был непримирим. — Куда подъехать?
«Ешь тебя мухи с комарами, — тревожные мысли бестолково роились в голове Антония, не находя выхода. — Зараза! Измором берёт. Бес с тобой!»
Антоний назвал адрес кафе «Путник».
— Через полчаса буду, — поблёкшим голосом сообщил Борис Викторович и прервал связь.
«Дёру дать, пока само в руки плывёт? — метался в поисках решения Антоний. — Куда? Земля круглая. Не набегаешься. Сдамся. Авось, отбрешусь как-нито! Не впервой. Старик, вроде, всегда за меня был…»