Раздалась пулемётная очередь: стрелял Семён.
Погрузив в вертолёт самое необходимое, Антоний занял место пилота и включил двигатель: несущий винт пришёл в движение; длинные лопасти раскрутились; вокруг вертолёта вздыбилась стена снежного бурана; фильтры воздухозаборника начали быстро забиваться.
— Семён! — позвал Антоний. — Уходим!
На какую-то минуту стрельба стихла, но вскоре возобновилась: Семён с двумя автоматами перелез в вертолёт и уже оттуда открыл ожесточённый огонь, расстреливая в сторону плохо организованного противника последние патроны.
В это время Антоний плавно приподнял рычаг «шаг-газ», отклонил от себя ручку управления и заставил тяжёлую машину оторваться от земли: подгоняемый ветром, вертолёт по наклонной траектории взмыл в небо и на фарсаже, набрав крейсерскую скорость, лихо унёс кинирийцев прочь от опасного места.
Через десять минут, пролетая над одной из заснеженных сопок, Антоний спохватился:
— Чеснок!
— Кто?! — не сразу понял Семён. — Крюк?
— Баллончик где?! — крикнул Антоний и уточнил: — От вампиров!
— Оно тебе надо? — небрежно улыбнулся Семён.
— Где-е-е! — почти на срыве голоса исторг Антоний.
— Чего ты разорался-то, как резанный? — Семён достал баллончик с чесночной эссенцией и протянул Антонию. — На. Успокойся уже…
За спинами кинирийцев что-то шаркнуло. Они обернулись. Из пассажирского отсека к ним, еле переставляя ноги, шёл Медунов: один глаз заплыл; во лбу чернели два пулевых отверстия; кожа на лице вздулась, покрылась пузырями; из тех, которые лопнули, вытекала зеленоватая слизь, вроде гноя. Ведун беззвучно открывал и закрывал рот, пытаясь, что-то сказать.
Семён, впавший в немое оцепенение, судорожно сжал в кулаке спецсредство и как завороженный, с безумно вытаращенными глазами неотрывно смотрел на изуродованного командира: кровь в жилах застыла.
Антоний больно схватил Семёна за ухо и, подтянув вверх, что есть силы, прокричал:
— Дави ему в рожу! Давай! Дави!..
Семён неуверенно нажал на колпачок баллончика: из маленького отверстия прыснула слабая струйка белой жидкости.
Медунов шагнул вперёд и оказался рядом с кабиной пилотов.
Семён встряхнул ёмкость и поднёс её чуть ли не к самому лицу ожившего мертвеца: на этот раз брызнула мощная струя пахучей жидкости.
Ведун остановился.
Антоний зафиксировал рычаг «шаг-газ» в положении автопилота, вскочил с кресла и одним ударом ноги опрокинул Медунова на пол:
— Терпеть ненавижу, когда он так стоит и смотрит! Спускаемся. Надо его огню предать.
— А серебро?
— Нету, — севшим голосом выдавил Антоний: горло внезапно пересохло. — Так спалим. — Вернувшись в кресло пилота, он устало добавил: — Золу с собой заберём. Придумаем чего-нибудь.
Так и сделали: приземлившись в подходящем месте, они расчистили от снега площадку для костра, нарубили дров, завалили тело ведуна сухим валежником, облили керосином и подожгли. Через пару часов, когда костёр прогорел дотла, собрали всю золу в большой полиэтиленовый мешок из-под макарон и погрузили в вертолёт.
— Всё, — с облегчением выдохнул Антоний. — Летим за Васькой, пока он там не окочурился на морозе. Печку-то ему не оставили.
— Невелика потеря. Чечены его кришнаитов перестреляли. Лишняя ноша…
Вдруг откуда-то донёсся тонкий пикающий звук.
— Сотовый? — удивился Семён. — Чудеса…
На стенке пассажирского отсека в метре от пола висел простенький с виду чемоданчик: звук исходил от него. Открыв его, Антоний присвистнул:
— Знаешь, что за бандура? Автономная станция слежения за наземной целью через космический спутник. Цэ диковина, наверное, не одну кучу денег стоит. Смотри на экран. Видишь, красная точка на карте? Это тот, за кем следят.
— А мы где? — Семён достал крупномасштабную карту, поднёс к экрану и сверил. — А мы… мы…
— Это мы, — озадаченно подытожил Антоний, ткнув пальцем в красную точку. — Они чего? Сами за собой следили?
Семён отложил карту:
— А как тебя Медунов нашёл?
— Мне почём знать? — пугающая мысль ноющей занозой защемила в здоровом сердце Антония.
— Пробегись вокруг вертолёта. Без вещичек. Проверим их… на вшивость.
— Ты дурак? — неуверенно возмутился Антоний, кивнув на дверь. — Там за бортом минус сорок. Не меньше. Хотя… пёс его знает. Смотри на экран. — Он разделся догола, укутался в одеяла и в одних унтах обречённо потрусил по утоптанному снегу.
— Есть! — крикнул Семён. — Скакнула! В твою сторону!