— И то верно, Проша, — согласилась с деверем Калина. — Нехорошо это, супротив своих-то…
— Закудахтала! — Прохор гневно сдвинул брови. — Ещё кто встрянет, в ухо получит!
Родственнички присмирели.
— Уходить будем через подвал, — невозмутимо продолжил Антоний. — Подземным ходом…
— Ты чего, — не удержался Никодим, — уже и ход прорыл?
В туже секунду Прохор саданул брата в грудь. Никодим поперхнулся, пару раз кашлянул и замолк.
— Запрыгивай! — приказал Прохор.
Валгаи неуклюже полезли в машину.
— Поаккуратней там устраивайтесь, — поспешил упредить Антоний. — На врача…
— А-а-а! — вскрикнул придавленный доктор: Калина, пролезая вглубь салона, случайно наступила ему на живот.
— Ну вот, — посетовал Антоний. — Разбудили. Семён, пригласи товарища на собеседование.
— Лёва! — позвал Семён. — Иди сюда.
Данилин растерянно ворочал глазами по сторонам и что-то бессвязно бормотал, ощупывая новую неудобную одежду:
— Иду-иду… Что это? Где я? Кто?..
— Познакомься… — Семён взял врача за плечи, развернул к Антонию, легонько встряхнул. — Антон Михайлович Шандрин. Полковник юстиции. Тот самый, о котором я тебе рассказывал. Не забыл, что ты должен сделать?
— Да, конечно, нет, готов, — сумбурно выразился Данилин и представился: — Лев Яковлевич Данилин.
— Шандрин! — Антоний крепко пожал протянутую руку врача. — Вам бронежилет выдали?
— Уже на нём, — Семён бережно похлопал новобранца по спине. — Теперь он у нас, как…
— Да-да… — Данилин сосредоточенно пытался что-то расправить под халатом. — Семён мне всё рассказал. Спецоперация…
— Вот и ладушки, — как-то уж совсем по-домашнему закруглился Антоний: — Семён Григорьевич, раздайте сотрудникам оружие и начинайте инструктаж. Мы с доктором поедем в кабине.
В центре между домами ночная Москва мало чем отличалась от дневной: такая же стремительная, грохочущая; ночь можно было узнать только по звёздам, неряшливо рассыпанным по чёрному бархату августовского неба, и тёмным провалам кривых улочек, сплетённых между собой в один гигантский, дышащий лабиринт.
Перед пропускным пунктом у железных ворот больницы Антоний посигналил.
Из низкого кирпичного домика, прилепленного сбоку от ворот, вышли трое: два бравых парня в форме вневедомственной охраны и тусклый старичок в гражданском.
— Добрый вечер, Лев Яковлевич, — признал начальника штатный работник.
— Да уже скорее доброй ночи, — поправил Данилин. — Открывайте…
— Убился кто? — полюбопытствовал сторож.
Оставив досужий вопрос подчинённого без внимания, Данилин обратился к охраннику:
— Медицинское оборудование привезли…
— Это же наш заместитель, — залебезил угодливый привратник: — Лев Яковлевич, я бы рад открыть, только главный отстранил меня до утра. Самолично. У них тут какой-то… то ли посол, то ли ещё чёрт его знает кто…
— Знаю-знаю, — недослушал Данилин, опять переключаясь на охранников: — Мне что, обратно всё везти?
— Зачем же? — обнадёжил один из охранников. — Проверим документы, машину. Внутри кто есть?
— Я сегодня уже пятый раз проезжаю, наверное. Неужели так трудно запомнить? — не очень сильно возмутился Данилин, выбираясь из кабины и передавая охраннику паспорта — свой и Антония, после чего извинительным тоном добавил: — Там со мной, в кузове, ещё медсестра с бухгалтершей, два грузчика. Да… и… медицинское оборудование…
— Их тоже… приготовьте, — охранник придирчиво изучил предъявленные удостоверения и, вернув, подошёл к задним дверям: — Откройте.
Антоний вылез из кабины, постучал:
— Лидия Николаевна…
— Откройте-закройте! — из распахнувшейся двери высунулось миловидное личико донельзя рассерженной рыжеволосой девушки в белом халате. — Ну, что, так и будем стоять, красавец? — кокетливо подмигнула красотка в белом халатике и, сменив гнев на милость, расплылась в обольстительной улыбке. — Снимай штаны, воин. Щас уколы будем делать…
— Извините, — опять было потянул служивую лямку охранник. — Документики бы посмотреть. Служба.
— А вот не извиню! — неожиданно взорвалась и зашлась в чисто женской истерике медсестра. — Час ночи! У вас совесть есть?! То бухгалтерша эта… корова старая, всю плешь мне проела! То эта бумажка ей не так, то та… Теперь ты здесь роешься! Документики ему, видишь ли, занадобились. Прямо не могу с ними.
— Лидия Николаевна, — попробовал образумить сотрудницу заместитель главврача, — человек при исполнении…