— Сестрёнка твоя? — спросил Антоний Никиту, грязное лицо которого было таким же чёрным, как и у негритянки.
— Нет, — замкнулся Никита.
— Антон, — вмешался Семён. — Надо торопиться. Тут какой-то Хобот… его проделки. Ему сверху команду дали — нас тормознуть.
— Что за Хобот? — не понял Антоний.
— После расскажу, — пообещал Семён и обратился к Никите: — Давай так. Ты нам змеиную нору показываешь, а мы тебе жратву и нож. Идёт?
— Угу, — охотно согласился Никита.
Семён достал из рюкзака две банки тушёнки, красивый охотничий нож с костяной ручкой, протянул Никите. Тот, недолго думая, отбросил прут, сунул консервы за пазуху, и, вооружившись тесаком, остриём лезвия указал на узкую дыру в стене:
— Вот она.
— Эта?! — удивился Семён. — Туда же голову не просунешь.
— Отец с Шабаном пролезли, — возразил, довольный состоявшейся сделкой, Никита. — Они, как и я, худенькие. Чавку безносую тоже пропихивали, и Пырю. Только Шабан и этот лаз засыпал…
— Ну, ты прохвост! — Семён еле сдержался, чтобы не дать ушлому пацанёнку оплеуху. — Мы к нему со всей душой, а он…
— Стёп, покаж карту ребёнку, — Антоний присел на корточки перед Никитой.
Степан подсел рядом и, раскрыв перед сметливым подростком ноутбук, показал по электронной карте, где они находятся, а потом на значок в виде красного треугольника, обозначавшего недостроенную станцию правительственного метро:
— Вот здесь железная дорога. Знаешь, как туда пройти?
— Да, — выдохнул маленький хитрец, терпеливо выжидая предложения очередной авантажной сделки со стороны неосмотрительных коммерсантов.
Предложение последовало незамедлительно. Антоний крепко взял Никиту за руку с ножом, и вежливо объявил условия новой сделки:
— Сынок… проводишь до станции, оставишь себе… насовсем. Лады?
— Как это? — захлопал глазами Никита.
— А вот так… — Антоний отобрал у Никиты нож и банки с тушенкой. — Пусть пока у меня полежат…
— А ты не брешешь? — Никита с тоской посмотрел на утраченное богатство.
Антоний, заметив живой интерес подростка к холодному оружию, вернул банки и посулил:
— Нож отдам, когда на место придём.
— Договорились, — вздохнул Никита и показал куда-то вверх: — Туда надо.
Над входом в один из туннелей зияло большое чёрное отверстие. Никита, цепляясь за видимые только ему неровности в стене, ловко взобрался вверх и растворился в темноте:
— Дяденьки, айда сюда!
Никодим полез следом: получилось. За ним остальные. Некоторое время ползли по-пластунски по относительно сухому, но очень тесному лазу.
Миновав несколько поворотов, все переместились в небольшую пещерку с покатым деревянным настилом: кое-где сучковатые еловые доски прогибались и подозрительно поскрипывали под ногами. Свода видно не было, поэтому пещера скорее напоминала проходческий забой или дно пересохшего колодца. Сверху, непонятно откуда, тянулся двужильный провод с тускло горящей лампочкой. Небогатый домашний скарб лежал прямо на полу: стопки тряпья, ветоши; корявая железная бочка с водой; два добротных ящика из-под артиллерийских снарядов и кучка разномастных баночек, бутылок, наполненных коричневатой жидкостью. От стены к стене протянуты тонкие бечёвки с пучками повядшей травы: пахло лекарственными сборами, смолой, хвоей.
Антоний выключил фонарь и присел на ящик рядом с Никитой:
— И много по счётчику нагорает?
— Задарма, — похвастался Никита. — Тут у многих свет. Даже самодельные электропечи мастерят. С ними теплей, воду кипятить можно. Провода от подземных кабелей отводят. — Поднял голову, он призывно прокричал: — Гном! Не бойся! Я тебе тушёнку принёс!
— Иду-у-у, — донеслось снизу.
В углу за бочкой ворохнулась пара досок, и из-под них вылез тщедушный лысый старичок ростом с пятилетнего ребёнка: костлявый горб, длинная борода на непропорционально крупном лице придавали согбённому карлику вид сказочного персонажа; из оттопыренных ушей колючим мехом торчали ости седых волос; глаза лучистые, добрые.
Вместо приветствия кривобокий дедок по-лягушачьи смешно растянул беззубый рот в подобие улыбки и вопросительно уставился на Никиту:
— Где?
— Гном, проводи их к Марам, — Никита передал хозяину пещеры пузатую банку, — Шабан змеиную нору завалил… и внизу тоже.
— Пошли, — деловито прошамкал Гном, поправляя перекинутый через плечо кожаный ремень широкой перевязи, надёжно удерживающей у пояса объёмистую брезентовую суму. — Здесь недалеко.