Антоний нырнул следом.
— Красавец! — похвалил Бусина вышедший на берег Антоний и отдал новую команду: — Завязывай её драить. Иди, ополоснись.
— Зачем? — Бусин неуверенно потеребил пуговицу на рубашке.
— Считай, что я тебя не очень понял, солдат. Это приказ.
— Давай его за руки за ноги, — предложил Семён, — а то он нам опять стриптиз устроит, искуситель.
Семён и Антоний подскочили к Бусину, схватили под руки и, разогнав, толкнули в реку. Бусин испугано заорал, неуклюже барахтаясь в воде:
— Я плавать не умею!!
Антоний бросился на выручку и вытащил захлебывающегося Бусина:
— Какой-то ты не жизнеспособный, Лёха. Твои папа и мама случайно не родственники?
— В браке, — Бусин обтёр лицо и высморкался в ладонь. — В законном.
— Ну, теперь понятно, чего ты такой неувязанный, — Антоний подтолкнул Бусина к машине и, подмигнув Семёну, поучительным тоном произнёс: — Вот, Сень, до чего близкородственные связи доводят.
Дрожа всем телом, Бусин занял место водителя:
— Куда ехать-то?
— В город, — Антоний снял отяжелевший от воды пиджак и кинул на сиденье рядом с автоматом Калашникова.
По дороге «Жигуль» остановили два вооруженных сотрудника дорожно-постовой службы.
— Ваши документы… — не совсем по форме обратился к Бусину один из представителей власти и по-хозяйски заглянул в салон автомобиля, но тут же отпрянул назад.
Через пять секунд изрешечённые пулями тела блюстителей порядка лежали на асфальте.
Кинирийцы выскочили из машины и проворно отволокли тела убитых с дороги в густые заросли ивового кустарника.
— Ты становишься популярным, — Семён показал Антонию листовку, отпечатанную на ксероксе: на плохо пропечатанной копии угадывался мужественный анфас Антония. — Думаю, в городе тебя будут встречать с оркестром.
— Чего-то не праздничное у меня сегодня настроение, — озабоченно посетовал Антоний. — Слышь, водила, сильно не гони, — и нехотя полез в багажник: — Ума не приложу, как мы вообще сюда добрались?
— Дуракам везёт, — Семён легонько кивнул головой в сторону Бусина.
Кое-как в три погибели свернувшись вокруг запаски с истёртым протектором, Антоний недовольно проворчал:
— Надо будет избавиться от этой колымаги…
Семён захлопнул багажник и сел рядом с Бусиным:
— Трогай потихонечку. У меня тут одна квартирка на примете имеется. Потом в магазин смотаемся. Жратвы, шмоток подкупим.
Уже во второй половине дня Антоний, Семён и Алексей, переодевшись в сухое, сидели в тесной уютной кухоньке и за обе щёки уплетали ароматную тушёнку из красивых жестяных банок с яркими наклейками — «Белорусская».
— …аппаратик слабенький. Жёсткий диск всего на сорок часов записи, — Семён говорил и одновременно жевал. — Если начнёт с подружками болтать… Это их… маленькое бабье счастье — посплетничать…
— А-а, не ломай голову, — Антоний увлечённо доскрёбывал со дна банки остатки мяса. — Млешак, если и звякнет, то скорее всего сегодня, или в ближайшие два-три дня, не позже, или… уже позвонил. Чёрт! Некогда рассиживаться.
Опустошив консерву, Бусин принялся за следующую.
— Вот это по-нашему! — Антоний, вставая из-за стола, поощрительно хлопнул Бусина по спине. — Настоящий боец.
Бусин, целиком поглощённый содержимым второй ёмкости, закашлялся:
— Едун напал, кхэ-кхэ…
— Антон, — Семён тоже поднялся, — давай я прослушку поставлю. Новые паспорта только завтра будут. А я юбочку отглажу, реснички подведу. Ни одна собака не узнает. Глянь, какие я платьица надыбал.
— Видал? — Антоний положил руку на плечо Бусина, — в каком мы с тобой у них почёте?! Федеральный розыск — это уже не шуточки.
Бусин поперхнулся и закашлялся сильнее прежнего.
— И кто я теперь? — поинтересовался Антоний. — Маша, Наташа?
— Ты Смирнов Михаил Сергеевич, — окрестил новым именем боевого друга Семён. — Я Лукин Александр Иванович, а Бусин… Городец Николай Борисович.
— Годится, — Антоний выпрямился и кратко изложил новый план действий: — Лёшка дома останется. Ты к Орловой. Я к Аникию. Он хоть и не богат, зато нос горбат. Потом к Кашину. Понюхаю там, что к чему. Подбери мне чего-нибудь из твоего гардероба, поскромнее.
Переодевшись в женское, Антоний с Семёном вызвали по телефону две машины такси.
— Ты точно уверен, что Медунов про эту квартиру не знает? — Антоний, загримированный под немолодую женщину лет пятидесяти, старательно ковылял за Семёном походкой многодетной матери.
— Её Никита полгода назад у одного негоцианта в карты выиграл. Ключи мне передал, — Семён в бессовестно-коротенькой юбчонке был неотразим: каблучки, неширокие бёдра аля-травести, виляющая походка.