— Ой, Антон! Давай я тебе помогу!
— Я сам!
Элла присела рядом, и мы нечаянно столкнулись лбами. Она засмеялась, а я неловко хмыкнул, засмотревшись на ее смущенную улыбку.
Не знаю, почему моей подруге Кате Элла не нравилась. Нет, Уфимцева ничего не говорила (после того первого раза, когда я уверил ее, что она ошибается), но уходила сразу же, как только Клюквина появлялась рядом. Как по мне, так Элла была очень милой девушкой — скромной и симпатичной. Да, ей нелегко давалась учеба в университете, и она не со всеми находила общий язык, но я ее понимал. Так же, как мне, ей тоже по вечерам приходилось работать.
Если честно, я бы не отказался пригласить ее на свидание.
Например, прогуляться вдвоем по набережной или сходить в кино. Возможно, у нас и получилось бы лучше узнать друг друга. А возможно, я бы даже познакомил ее с сестрой. Мне кажется, что Элла бы Кристине понравилась, хотя они такие разные.
Мы поднялись, и я вернул рюкзак на место, повесив за лямку на стул. Девушка мяла в пальцах воротник кофты и выглядела такой трогательной.
— Ты что-то хотела, Элла? — я задал вопрос мягко, пытаясь загладить неловкий момент со столкновением лбами.
Надеюсь, у нее не останется шишка. Промелькнула мысль, что на бледной коже след будет особенно заметен.
Клюквина кивнула и заправила за ухо прядь пепельно-русых волос.
— Да, хотела. Это насчет сегодняшней контрольной… Антон, так неудобно к тебе обращаться. Ты мне и так помогаешь — и с термодинамикой, и с историей. Теперь вот еще и по курсовой работе консультируешь. Я понимаю, что сама виновата. И зачем только выбрала этот факультет? — она с отчаянием вздохнула. — Уже не раз думала бросить учебу, но для моих родителей это будет настоящей катастрофой! Понимаешь, они у меня простые люди.
— Да, я помню, ты говорила.
Девушка улыбнулась.
— Ты не будешь возражать, если мы сядем вместе? Боюсь, что сама я с заданием по гидродинамической неустойчивости не справлюсь. Физика плазмы — это что-то жуткое для меня! Если завалю, потом Хасханову ни за что не сдам!
Я не возражал и даже привык, что на контрольных со мной всегда кто-нибудь сидел. Обычно место забивал самый ушлый, один из студентов, у кого дела с учебой шли неважно. Последние года два таким «везунчиком» чаще других оказывался рыжий Женька Самарский — длинный и худой парень, сообразительный, но ленивый, и мы с ним неплохо ладили.
Сейчас он тоже сидел рядом и, конечно же, возмутился.
— Чего?! Слышишь, Клюквина, ты вообще долго думала?
Элла напряглась.
— А что?
— Ничего! По фейсу вижу, что секунды две. Думаешь, если я рыжий, так тебе можно наглеть? Морозов друзей не предает, ясно?! Иди вон, к Гавриленко садись, пусть он тебе на хлеб подает, а здесь место занято!
Мне, и правда, было неудобно. Но не перед Женькой, а перед Эллой за его грубость.
Не знаю, кто как, а я тут точно никому не принадлежал и никому не был должен. Тем более Самарскому.
Стянув со стула рюкзак, сердито глянул на приятеля и перешел за последнюю парту — он только плечами пожал. Элла тут же схватила сумку и села рядом. Шепнула радостно, когда все затихли, потому что в аудиторию вошел преподаватель:
- Спасибо, Антон! Ты — настоящий друг! И такой замечательный!
— Пожалуйста, — ответил, понимая, что на контрольной мне придется нелегко, но присутствие девушки приятно согревало кровь и вызывало улыбку. — И не обижайся на Женьку, — попросил, — он нормальный парень. Просто… не знаю, что на него сегодня нашло.
Элла с пониманием улыбнулась и осторожно пожала под партой мою ладонь тонкими прохладными пальцами.
— Да все в порядке, я понимаю. Рустам Ильмирович кого хочешь достанет!
По расписанию «Вычислительная физика» у группы стояла двумя парами. На первой прошла контрольная, а на второй Хасханов принялся рассуждать вслух о моделировании физических явлений и развитии технологического процесса. Точнее, о связи одного с другим и общей пользе для науки. Я давно интересовался квантовыми расчётами атомов и молекул, изучал тему самостоятельно, а потому с чистой совестью уже полчаса косился на Клюквину, раздумывая над тем, есть ли у меня шанс ее куда-нибудь пригласить?
С каждой секундой смелость росла, сердце стучало все сильнее, а девушка казалась все симпатичнее. Почему-то я был уверен, что на этот раз она мне не откажет и согласится. Ведь осталась же она сидеть со мной и вторую пару!