И тогда поставили на Павла (он, кстати, давно сменил имя на Вилора) Струганова. Майор Щипанов отозвался о нём вот как: «Цветомузыка не интересен вообще. Предсказуем». Еще одно обстоятельство: не следует думать, что Олег Дерипаска денно и нощно совещается с Агеевым и Дружининым о том, как извести Быкова. Нет, коалиция действует по принципу: «Враг моего врага — мой друг». И вспомним, что половине ментов платит «Сибирский алюминий» Дерипаски.
Вячеслав Новиков:
«К начальнику милиции Саяногорска пришёл Олег Дерипаска и спросил: „Чего вам не хватает, чтобы выбить из города Татарина и его людей?“ — „Денег, бензина…“ — „Я вас профинансирую“. Профинансировал, начальник набрал людей и выбил Татарина. Из города и с Саяногорского алюминиевого комбината».
Но вернёмся к Струганову.
Геннадий Димитров:
«Подстава со Стругановым — это подленько… Паша стал во время первого ареста Быкова подгребать под себя его бизнес. Поступил не по понятиям. То, что чужие лезут сюда, факт. Пробовали направлять „положенцев“, особенно грузинских, но не удержались. По оперативной информации без Быкова чечены лезут сюда. Лебедь ведь чеченолюб».
Сергей Блинов:
«Мотив поведения Цветомузыки — деньги. Могли предложить до 1 миллиона долларов. Может быть, и 5, и 10 миллионов».
Марина Добровольская:
«Паша Цветомузыка вошёл в сговор с ФСБ, готов занять нишу Быкова».
Итак, вошёл или не вошёл, поверил или не поверил, что Быков хочет его убить (наверное, поверил, раз в ноябре четыре часа убеждал Марину Добровольскую, а ведь она шла первой в списке кандидатов «Блока Анатолия Быкова»), но инсценировка «убийства» Струганова в Москве свершилась. Неуклюжая, «топорно работали» — оценил её майор Щипанов, но удалась.
Вячеслав Новиков:
«Быкова брали последний раз московские эфэсбэшники… Василенко (якобы исполнитель) был до этого у Быкова и представил часы и документы. На Василенко висела аппаратура. Утром Быкова должны были взять. Но он утром поехал в ЗС, и его взяли на следующее утро… Таким образом, у них есть два свидетеля плюс запись разговора. Документы были обработаны особым составом, и часы тоже. При аресте этот состав выявили на руках Быкова… последняя версия адвокатов: Василенко принёс документы, Быков сказал: „Не нужны мне эти документы“ — и отвёл их рукой. То есть его руки светятся. Василенко был доверенным человеком…»
Марина Добровольская:
«Василенко все считают дурачком. Отторгнут давно. Он не адекватен».
Георгий Рогаченко:
«Четвертого октября мне позвонил Анатолий Петрович: „Сходи в ФСБ, они хотят проверить нас“. Я подъехал, это рядом. Ко мне вышли человек 12, не два-три, как я ожидал. Разномастно одетые. Кто в масках и в камуфляже, кто в милицейском. Идти отказались, хотя всего один квартал. Загрузились в две быковские машины, по четыре на задних сиденьях. Со мной в машине была девочка — певица из г. Назарова, ей пришлось сесть на колени к эфэсбэшникам. Мнения об адресе, который надо проверять, разделились. То ли 124, то ли 33, то есть то ли адрес „Сибчелленджа“ на улице Урицкого, то ли адрес общественной приёмной Быкова. Стали ругаться между собой: „А ты уже такое проводил?“ — „Нет!“ — „А бланки у тебя есть?“ — „Есть бланки!“ Ходили со спецприбором, он должен был, как оказалось, помочь им „найти“ часы, которые они же сами и подложили и на которые были нанесены специальные радиоактивные частицы».
Быкова вывезли в Москву через Хакасию, самолёт вылетел из Абакана. Как всегда переоценивающие свою значимость российские журналисты шумно и долго высказывались во многих газетах, что это якобы было сделано, чтобы сбить со следа их, журналистов. На самом деле причина была иная, простая как доска.
Алексей Щипанов:
«Везли через Хакасию. Боялись, что в Красноярске может быть провокация. А в Хакасии у Лебедя-младшего всё схвачено».
Аноним № 3:
«Алексей Лебедь — алкаш позорный. Хакасию и её ментов подмял под себя Дерипаска».
«Комсомольская правда» за 23 ноября 2000 года:
«Пройдет время, и Дерипаска тоже, возможно, отстанет от жизни. Скажем, не сумеет вовремя отказаться от привычки приватизировать правоохранительные органы».