«Но он работал в это время в НПО „Мебель“, „помогал со снабжением“, ездил в цеха?»
«То, что делал Быков в ППО „Мебель“ — называется „смотрящий“. Их выбирает тусовка…»
Геннадий Димитров:
«Он закончил пединститут… Работал учителем, тренером. Когда началась кооперативная деятельность, вместе с нею пошёл рэкет. Нужна была защита от рэкета. Начали образовываться объединения, которые защищали кооперативы от рэкетиров. Тот же рэкет, но с другой стороны».
Анатолий Петрович Быков о себе в интервью «Сегодняшней газете», апрель 1999 года:
«Позднее мои дороги пересеклись с уголовниками, в конце восьмидесятых годов. Тогда стали появляться первые кооперативы. Налог на прибыль в первый год — три процента, во второй — семь. Налог на добавленную стоимость ещё не придумали, советская экономика представляла собой чётко работающий механизм, кредитная банковская ставка — шесть процентов годовых. Те, у кого было в избытке энергии и сил, окунулись в новое дело.
Очень хорошо помню энтузиазм тех дней. Занимались в основном производством, ларьки и коммерция появились потом. Банки давали кредиты без предоставления гарантий, и в первый годы их отдавали все, никому не приходило в голову, что банк можно обмануть.
Мы с друзьями организовали в Красноярске многопрофильный кооператив. Пробовали свои силы в самых разных направлениях — строительстве, ремонте, выращивании грибов. Некоторые вещи получались, а некоторые так и остались проектами. Впрочем, нас это не обескураживало.
Проблемы начались с другим. Однажды ко мне пришёл мой старый друг по спорту, владелец одной из первых автостоянок и рассказал о том, что недавно к нему наведались двое и предложили свою помощь в деле защиты от „возможных проблем“. За свою услугу „защитники“ просили сто рублей в месяц и право оставлять на стоянке 2–3 машины. Друг от этого предложения отказался, и тогда прозвучала угроза: „Отказываешься от нашей дружбы? Ты такой смелый? Смотри, придут другие, они попросят больше и ты не сможешь им отказать. Будут проблемы — обращайся“.
Действительно, „другие“ не заставили себя ждать, потребовав пятьсот рублей в месяц и право оставлять бесплатно десять машин. Для придания веса словам, дали два раза по физиономии, разбили лобовое стекло в жигулёнке и гордо удалились.
Мой товарищ пошёл в милицию, чем вызвал гнев хранителей порядка: „Вы, кооператоры, все ворюги, сами и разбирайтесь“. Нашел друзей-милиционеров. Толку — никакого.
УВД и КГБ оказались не готовы к борьбе с новой, перестроечной волной преступности. Сотрудники органов не имели права на постоянное ношение оружия, каждый случай его применения грозил возбуждением уголовного дела. Органы были в шоке. Гораздо позже Ельцин издал указ, позволявший правоохранительным органам практически любого арестовывать и водворять в тюрьму. Но шёл 1989 год, и надо было искать выход. Мой друг пошёл к первым посетителям. Они обещали помочь, но за урегулирование проблемы и дальнейшую дружбу запросили больше, чем в первый раз.
Уже после ухода от них, мой товарищ, понял: что и первый, и вторые — это одна и та же банда. Что делать? В экстренном порядке я собрал друзей по боксу, некоторые высказались за невмешательство, кто-то откровенно испугался, но большинство решило выступить в защиту друга. На другой день, командой человек в двадцать мы пришли на стоянку, вскоре появились оппоненты и начали, как сейчас говорят, „гнуть пальцы“ и рассказывать про „понятия“. Очень быстро выяснилось, что они и в самом деле представляют одну группировку, а весе спектакль был организован для более эффективной реализации классической воровской „разводки“. Мы не отступили, нависла угроза драки. Нас было больше, и я предложил лидеру бандитов выяснить отношения по-мужски, один на один, разрешив тем самым спор. „Лидер“ не рискнул. На этом наш первый конфликт с уголовниками закончился, и начался новый период в жизни».
Интервьюировавший Быкова для «Сегодняшней газеты» Геннадий Лукашов как бы спрашивает после этого монолога:
«Ряд СМИ и устная молва утверждают, что этот новый период вашей жизни был накрепко связан с преступным миром».
Ответ Анатолия Петровича Быкова на этот вопрос лежит уже за пределами его юности, и потому место ему в следующей главе его жизни.
Новый период жизни
Итак, Анатолий Быков отвечает в апреле 99 года на вопрос Г. Лукашова, кстати, политического обозревателя «Сегодняшней газеты», ибо в 99 году Быков уже лицо политическое давным-давно, уже несколько лет, как он стал таковым. Связан или нет тот новый период, начавшийся где-то в 1989-м, с преступным миром?