Кандыба мрачно взглянул на него и стал выполнять приказ. Дьяконов же устроился поудобнее в конце салона и набрал номер.
— Алло, товарищ полковник! — сказал он. — Задание выполнено, двое бандитов убиты, главарь банды ранен в руку, вертолет пилотирует находящийся в розыске за серию зверских убийств гражданин Украины Кандыба. Шубникова жива и невредима… Только уж одета очень экзотически, — усмехнулся он. — Но это, как раз, не смертельно…. Кто главарь, спрашиваете? Вот этого я не знаю, — сказал он и заговорщически подмигнул Тагаю. — Не могу же я всех на свете бандитов знать. Где там мой друг Дмитрий Степанович Рыщинский? Рядом? Дайте-ка мне его… Дмитрий Степанович, капитан Дьяконов беспокоит. Слушай меня внимательно, но сделай так, чтобы полковник Гамаюн не понял, о чем речь… Ты помнишь ту давнюю историю с убийством в тайге бежавшего из заключения Кныша? Помнишь? Помнишь, кто бежал вместе с ним? Еще бы, говоришь? Зарезал и сожрал? Долго его братва искала? И лично ты? Кныш был твоим корешом? Тагай, говоришь? Так вот, — торжественно произнес он. — Тагай здесь, на борту вертолета с простреленной мной правой рукой. Его аккуратно перевязывает банкирша Шубникова… Давай, давай, Кандыба, сажай вертолет, не бойся…. Больше пожизненного тебе не дадут!
— Остановись, Кандыба! — закричал Тагай, вскакивая с места. — Там старые братки, они меня порвут! Давай обратно в воздух!
Его движение было прервано ударом дьяконовского сапога в челюсть. Тагай грохнулся на пол рядом с трупом бородатого Абибона.
— Не сильно я тебя, браток? — искренне заволновался Игорь. — Не зашиб? У меня ведь черный пояс и большой жизненный опыт, таких волков как ты приходилось мочить и руками и ногами и еще Бог знает чем, что под руку подвернется… А ты дергаешься, как кукла на веревочке, предупреждал же я тебя, чтобы не дергался… Из меня тебе шашлык не сделать, как из старого вора Кныша… Я ведь тебе побег хотел устроить, а теперь боюсь, ты в отрубе и бежать не сможешь… Не рассчитал, браток, извини…
— Не сажай вертолет, Кандыба, — хрипел, извиваясь на полу Тагай.
— Нашел дурака, — проворчал Кандыба. — Мои-то преступления еще доказать надо… Я их давненько совершил, глядишь, и обойдется… Иных уж нет, — покосился он на окровавленный труп Абибона и на дверцу вертолета. — А те далече… А вот ты, кажется, испекся… Умнее всех себя считал… Слышь, капитан, как тебя там? Эта бикса-то ведь хотела с ним бежать, так ее муженьку и передай. Тагай собирался ее… того, башку ей отрезать, когда деньги получит, или из вертолета вместе с мужем выкинуть, а потом передумал…Любовь у него, видите ли, возникла, — усмехнулся он, неодобрительно качая бритым черепом.
— Да ну? — искренне поразился Игорь. — Ну и дела на белом свете творятся… Вы что, Юля, в самом деле хотели так поступить? Ведь ваш муж места себе не находил, и деньги собрал за несколько часов, такую сумму…Вот что любовь с людьми творит…
— Вот еще, — скривила губки Юля. — Сдался мне этот косоглазый… Я своего банкирчика Пашеньку ни на кого не променяю…
— На свою отрезанную голову променяла бы, — усомнился в ее словах скептик Кандыба.
— А кому охота, чтобы ему живому отрезали бы голову?! — крикнула Юля. — Тебе охота, лысяга, чтобы тебе отпилили твою поганую башку?
— Довольно логично, — согласился Кандыба. — Все! — произнес он. — Машина посажена. Мать твою, сколько народу собралось… Откуда столько понаехало?
— Да, — вздохнул Игорь. — Навряд ли удалось бы устроить тебе побег, Тагай. Зря я придуривался перед полковником, что не знаю тебя… Но ничего, — обнадежил он. — Тебя и за решеткой достанут. По полной программе ответишь, людоед!
… Не успел вертолет приземлиться, как в салон вбежала группа захвата. Они скрутили руки Кандыбе и Тагаю и надели на них наручники. Выволокли из вертолета…
В это время уже заметно стало светлеть. Вся поляна была заполнена людьми в камуфляжной форме. К Игорю подбежал невысокого роста с седой непокрытой головой полковник Гамаюн, одетый в штатское серое пальто.
— Спасибо, капитан, — он тряс ему руку. — Огромное тебе спасибо за то, что ты сделал. — Как вы, Юлия Даниловна? — спросил он Юлю. — А вот и ваш супруг.
Павел Петрович Шубников, высокий, одного роста с Дьяконовым, точно такого же сложения, в короткой кожаной курточке, бросился к Юле и стал покрывать ее лицо поцелуями.
— Дорогая моя, дорогая, — шептал он, не стесняясь слез, текущих по его бледным щекам. — Как я боялся за тебя! Какой все это кошмар!
Неожиданно он отпустил ее и бросился к Тагаю и Кандыбе. Он оттолкнул ребят из группы захвата и сильно ударил Тагая в лицо кулаком. Тот покачнулся, но удержался на ногах.
— Легко бить, когда я в наручниках, — криво усмехнулся Тагай. — Попался бы ты мне в другое время…
Шубникова оттащили в сторону, а к Тагаю подошел другой человек, коренастый, с седым ежиком волос на крупной голове, одетый в один свитер, несмотря на мартовский холод.